Кровь моего монстра (ЛП)

— Хм. — его голос звучит задумчиво, почти сонно.

Я оглядываюсь назад, только чтобы увидеть, что он опирается на оба локтя, глаза закрыты, а ноги небрежно раздвинуты, позволяя мельком увидеть его член через отверстие полотенца.

И он...твердый. Или, по крайней мере, приближается к этому.

Это один из тех случаев, когда я должна отвести взгляд. Но есть одна проблема, я не могу заставить себя. На самом деле, моя голова наклоняется в сторону, чтобы я могла лучше видеть. Не помогает и то, что я вся горю с того момента, как вошла сюда. От этого вида воздух становится еще горячее, даже кипит.

— Нравится то, что ты видишь?

Хриплый тон его голоса застает меня врасплох, и я сглатываю, задыхаясь от собственного дыхания.

— Н-нет.

— Ты все еще пялишься на мой член, Саша.

Я смотрю вперед, мои щеки словно горят. Черт возьми. Почему я должна был быть такой очевидной?

— Ты выглядишь неловко — его греховный голос разносится в воздухе. — Возможно, тебе жарко и ты обеспокоена?

Я ненавижу, как его голос звучит небрежно, когда я нахожусь на грани срыва. Я ненавижу то, как он может оказывать на меня такое воздействие одним звуком своего грешного голоса.

Позади меня раздается шорох, прежде чем он появляется рядом со мной, как демон, выползающий из Ада. Я замираю, мое дыхание застревает в горле.

Что-то холодное касается моей разгоряченной кожи, и я осторожно смотрю в сторону, чтобы увидеть, как Кирилл прикладывает стакан с алкоголем к моей щеке.

Но проблема не в этом. Он близко, даже слишком близко. Так близко, что я могу следить за капелькой пота, скользящей по его ключице, к груди, а затем вниз...

Я ловлю себя на том, что останавливаюсь, прежде чем прикоснуться к месту упокоения капли. Я веду себя как последняя извращенка, и хуже всего то, что я не могу это остановить.

Должно быть, потому, что от жары у меня закипает мозг.

Обычно я лучше контролирую свое либидо. Как тогда, в той деревне. Две недели назад я снова и снова отвергала его.

Но почему вместо этого мне казалось, что я отвергаю себя? И может быть, только может быть, все эти отказы сказываются на мне и довели меня до такого состояния, когда я балансирую на грани.

— Хочешь выпить? — его голос понижается, настолько зловещий по своей природе, что я на самом деле сглатываю.

Я тянусь за стаканом, но он держит его вне досягаемости.

— Никогда не говорил, что это будет бесплатно.

— Я могу сходить за своим напитком.

— Ты можешь, но не будешь, потому что я тебе не позволю.

Его свободная рука скользит вверх по воротнику моего халата, слегка касаясь пальцами кожи моей шеи. Я вздрагиваю, мои губы приоткрываются, когда я безуспешно пытаюсь подавить свою реакцию.

Затем одним резким движением он сбрасывает халат вниз с плеча. Мои груди выпрыгивают из заточения, и пояс расстегивается, обнажая мои черные боксеры.

Я ахаю, когда реальность ситуации становится очевидной.

Я не только наполовину голая, но и не двигаюсь и не пытаюсь прикрыться. Почему я не двигаюсь...?

Кирилл проводит пальцем от пульсирующей точки на моей шее вниз к ключице, а затем по изгибу моей груди.

Странный звук эхом разносится в воздухе, и я с ужасом понимаю, что он исходит от меня. Меня никогда раньше не касался такой уровень ослепляющего контроля. Здесь нет никаких колебаний или медленного исследования, как у меня было с моим школьным парнем. И Кирилл точно не мальчик.

Он мужчина, который точно знает, что делает, и обращается со мной с неоспоримой уверенностью. Я парализована на пути его безумия. Часть меня кричит мне, чтобы я прекратил это. Есть причина, по которой я не должна хотеть этого мужчину, но я не могу получить доступ к своему мозгу, чтобы понять, что это за причина.

Я заблудилась в тумане, из которого не могу выбраться. Мое сердце и тело настроились на монстра в образе человека.

Чудовище, перед которым я не могу устоять.

Его пальцы обхватывают мой напряженный сосок, и он сжимает его. Взрыв проносится сквозь меня, и я задыхаюсь от смеси удовольствия и боли.

— Ты такая чертовски красивая — он снова сжимает мой сосок, сильнее, с уверенным намерением, от которого мне хочется плакать. — Заманчиво. — Еще один щипок, и новая пытка. — Неотразимая. — На этот раз он тянет, добавляя сводящее с ума трение, которое начинается в моих сосках и заканчивается прямо между ног. — И хуже всего то, что ты, блядь, понятия не имеешь, кем являешься. Вот почему ты продолжаешь выставлять себя напоказ так невинно, чтобы все видели, но мы не можем допустить этого сейчас, не так ли? Я единственный, кто знает, как ты прекрасна, не так ли?

Он использует свою хватку на моей груди, чтобы толкнуть меня вниз, так что я лежу на скамейке и теперь распахнутом халате.

Я чувствую, что сейчас упаду в обморок, но это связано не столько с температурой, сколько с мужчиной, который нависает надо мной, как бог. Его колени по обе стороны от меня, и его лицо гораздо красивее с этого ракурса.

— Отвечай мне, Солнышко.