Кровь моего монстра (ЛП)

Мне не нужно долго искать рану. Уродливая дыра невелика, но вся его спина пропитана кровью. Пуля, должно быть, попала в артерию, учитывая кровоизлияние и дыру без выхода в плоти, прямо рядом с защитным жилетом.

Это не касается каких-либо жизненно важных органов, но синие губы, это нехороший признак. Мне нужно немедленно вытащить его отсюда.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь поднять его, меня пронзает покалывание в задней части шеи, и я хватаю винтовку, прежде чем резко обернуться.

Никого не видно, но я чувствую, что они прячутся в окрестностях. Я остаюсь на месте, не двигаясь, затем медленно сосредотачиваюсь на Липовском. В тот момент, когда они нападут, я буду готов к встрече с ними. Я стреляю первому в сердце, но когда поворачиваюсь ко второму, он уже прыгает на меня и бьет меня кулаком в висок. У меня звенит в ушах, но я хватаю нож и вонзаю ему в глаз. Он воет, пытаясь отпрыгнуть назад, но уже слишком поздно.

Я стреляю в него из винтовки Липовского, и он падает на землю.

Ублюдок.

В моем ухе все еще звенит от удара, несмотря на шлем.

Я щелкаю по своему наушнику.

— Альфа-один вызывает Волка-Один. У нас ранен человек, прием.

Ничего не проходит, даже помех.

Блядь, блядь.

Я вынимаю его из уха, и, конечно же, он весь помят.

Поэтому я переключаюсь на свой портативный.

— Альфа-один вызывает Волка-Один, у нас ранен человек. Повторяю, один человек ранен. Конец связи.

На этот раз помехи, но ответа нет. Видя, как провалилась операция, я бы не удивился, если бы наше общение было испорчено. Ранее мне едва удалось провести небольшой обмен информацией с Виктором. По крайней мере, он жив. Чего нельзя сказать обо всех остальных. Мы потеряли наших снайперов и нашего медика. Вертолет еще не прибыл, и больше не слышно звуков стрельбы. Я не знаю, куда подевалась остальная часть моей команды, и я не могу позволить себе оставаться здесь дольше, иначе этот маленький засранец все равно что труп.

— Альфа-Один вызывает базу. Я веду этого человека вниз, в безопасное место, прием — затем я нажимаю еще раз — Волк-один, тебе лучше вернуть свою команду живыми, прием.

Если Виктор тоже потеряет людей, как это сделал Рулан…

Я быстро выбрасываю эту мысль из головы и начинаю поднимать Липовского на спину. Он такой легкий, поэтому держу без особых усилий. Но поскольку он без сознания, он начинает наклоняться в сторону, поэтому я использую ремень его винтовки, чтобы прикрепить его руки к своей шее.

Он стонет, когда я надавливаю на его рану.

Без шуток, он действительно стонет. Звук тоже мягкий, как будто...

Я прищуриваюсь, глядя на его бесчувственное лицо, но не обращаю на это внимания.

Убедившись, что путь свободен, я использую деревья в качестве маскировки и приближаюсь на дюйм к месту сбора. Я ожидаю найти там остальных, так как вертолету уже почти пора забирать нас, но там никого нет. Я еще раз проверяю свои часы, оставаясь скрытым за деревьями.

Звук приближающегося вертолета достигает моих ушей, но я все еще не покидаю своего места. Во всей этой операции есть что-то подозрительное, и поскольку Виктор более подозрителен, чем я, он также не будет доверять вертолету.

Вертолет медленно и осторожно спускается, как будто сам пилот чувствует, какой мрак навеяла на помещение миссия. Я не бросаюсь к нему, ожидая, пока он первым коснется снега. Затем, как только он окажется достаточно близко, чтобы приземлиться....

БУМ!

Я бросаю Липовского на землю и накрываю его своим телом, пока огонь пожирает вертолет и тех, кто был в нем.

Бля. Черт!

Несколько осколков попали мне в спину и ногу. Первый вонзается в мой жилет, но второй режет мою плоть. Я стону, но не жду. Моя рана незначительна, и я могу ходить без проблем. Я практически тащу Липовского, затем несу его на спине и бегу по заснеженному лесу.

Виктор найдет выход для себя и других. Это то, что он делает лучше всего, и я верю, что он вернет остальных моих людей живыми. Что бы ни случилось, это игра на выживание для всех нас. И хотя я предпочитаю сам вести свою команду в безопасное место, обстоятельства не позволяют этого сделать.

Чтобы спасти команду, мне пришлось бы оставить человека позади, а это просто не в моих правилах. После двадцати минут бега я нахожусь достаточно далеко от места операции, чтобы остановиться и обдумать возможный план.

У меня мало вариантов, учитывая, что у меня нет транспорта, наушник все еще не работает, несмотря на мои многочисленные попытки, а до ближайшей больницы не меньше восьми часов без остановок. Липовский не сможет продержаться так долго. Черт возьми, даже эти двадцать минут сверх того времени, что он был без сознания, это большая натяжка.

Ему становится все жарче, его губы синеют, и ему скоро понадобится неотложная помощь.

Во время нашей первоначальной разведки местности мы обнаружили несколько деревень рядом со складом, который повстанцы использовали для своих припасов. Именно так нам удалось обнаружить их в первую очередь.