Кровь Моего Монстра

— Правда?

Она сглатывает, ее горло двигается вверх и вниз.

— Если ты думаешь, что я блефую, попробуй. Клянусь, блять, я прикажу охранникам содрать с тебя кожу живьем, пока я буду смотреть.

— Забавно, что ты так говоришь, потому что я могу поклясться, что тебе не нравится, когда вокруг люди. Вот почему ты ешь только в своей комнате и даже просишь горничных оставлять их перед дверью, чтобы не иметь с ними контакта. А еще ты сбежала с похорон, даже не показав своего лица.

— Это не твое дело, тупой урод! Сегодня на ужин у меня будут твои яйца. Посмотрим, будешь ли ты тогда продолжать использовать этот тон.

— Это невозможно, но вот что возможно. — я делаю паузу, пока она не начинает стучать каблуком по полу, демонстрируя отсутствие терпения. — Как насчет того, чтобы поддержать Кирилла?

— Я поддержу его в аду, когда его будут сжигать вечно.

— Ты ведешь себя так, будто не можешь вынести его вида, но на самом деле, он единственный, кто подумал о тебе сегодня. Он не только попросил повара прислать завтрак и обед в твою комнату, но и специально сказал твоей матери, чтобы она не вмешивала тебя в процесс. Она не послушалась, но его намерение было налицо.

Она поджимает губы, но в уголках ее глаз появляется едва уловимая мягкость.

Значит, я была права. Карина ведет себя так, будто убийство Кирилла — дело всей ее жизни, но я часто замечаю, как она наблюдает за ним из-за занавески своего окна, как маньяк.

Она также старается каждую ночь врываться в его комнату, чтобы угрожать ему, но оружия у нее больше нет.

В итоге он обнимает ее, а она убегает в свою комнату, проклиная его до самого ада.

Дело не в том, что она его ненавидит. Дело в том, что она, вероятно, чувствует себя брошенной им. Кто-то такой затворнический и странный, как она, потерял чувство реальности. Она слишком укрыта, слишком избалована и слишком богата для своего собственного блага. В результате она держится на расстоянии от мира, но если привязывается к кому-то, то это на всю жизнь.

Я предполагаю, что Кирилл был этим человеком, но когда он ушел, она не очень хорошо это восприняла.

— Какое мне дело до того, что делает этот кусок дерьма? — она поднимает подбородок. — Почему бы тебе не сделать одолжение миру и не столкнуть его с обрыва, чтобы вы оба могли умереть?

— Осторожнее с желаниями, мисс. Если Кирилл не преуспеет в своих начинаниях, он вернется в Россию.

— Хм. Как будто Кирилл так быстро передумает. Ты ничего о нем не знаешь, придурок.

— Я определенно знаю больше, чем ты. Он уже бросил тебя однажды, неужели ты думаешь, что он не сделает это снова? Сможешь ли ты выжить на этот раз?

Ее самодовольное выражение падает, и она в ужасе смотрит на меня.

— Ты... ты...

— Запомни мои слова. — Я салютую ей двумя пальцами и выхожу из комнаты под натиском ее проклятий.

Да, я могла бы поступить иначе, но у меня не было времени. А может, из меня просто лепят кого-то калибра Кирилла.

В любом случае, Карина — единственный союзник, которого он может иметь здесь, несмотря на ее выходки.

По крайней мере, я надеюсь, что она решит быть на его стороне в этой внутренней войне.

Теперь мне нужно придумать, как помочь Кириллу подняться на вершину. Чем больше я буду полезна, тем больше он будет мне доверять.

Чем больше он будет мне доверять, тем ближе я подойду к раскрытию причастности его отца к смерти моей семьи.

Глава 18

Кирилл

У меня есть план.

Он потребует времени, усилий и, самое главное, терпения, но рано или поздно он сработает.

Все в организации считают, что я зря потратил время в России, но именно военные сформировали мой стратегический ум в его нынешнем состоянии.

В то время как жестокие пытки моего отца наполнили мой разум красным цветом, именно военная дисциплина позволила мне перенаправить эту энергию в четкий фокус.

Мой план опасен и имеет двадцатипроцентную погрешность, что, несомненно, много, но я предпочитаю сосредоточиться на восьмидесяти процентах успеха.

Я выхожу из своей комнаты и вижу в дверях Виктора. Выражение его лица торжественное, но его отношение не изменилось с тех пор, как мы вернулись, что я очень ценю.

— Пахан назначил на сегодня встречу, на которой вы с Константином должны присутствовать.

Он не заставил себя долго ждать. Всего неделя после похорон старика. Я поправляю очки средним и безымянным пальцами.

— Все ли на месте?

— Все так, как ты заказывал.

— Хорошо.

— Госпожа и ваш брат ждут внизу.

— Они сейчас?

— Госпожа Морозова сказала, цитирую: «Я не потерплю этого оскорбления. Скажите ему, чтобы он немедленно спустился».

Мои губы дергаются, и я решаю оставаться на месте как можно дольше. Просто чтобы заморочить голову Юлии и Константину.

Я бросаю взгляд на окружение Виктора.

— Где эта... настойчивая тень?

— Кроме меня?

Я поднимаю бровь.

— Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю, Виктор.

Я готов поклясться, что он собирается закатить глаза, но он останавливает себя в последнюю секунду.

— Он куда-то удрал. Видимо, лакомке Липовскому не понравилось спать между Максимом, Юрием и остальными.

— Бутерброд? — повторяю я медленно.