Кровь Моего Монстра

— Ты убедился в этом, не так ли? — мои губы кривятся в ухмылке. — Наверное, я должен быть благодарен тебе за то, что ты дал мне место в первом ряду, чтобы увидеть тебя в таком виде.

— Сынок... теперь ты будешь лидером. Ты не можешь... не можешь позволить Константину взять это... этот осел... он... он...

— Такой же, как ты?

— Нет. Ты похож на меня... Когда я смотрю на тебя, я вижу более молодую версию меня, сынок.

— Ложь. — Мой голос твердеет.

— Это так, Кирилл. Ты настоящий Морозов. Это... это честолюбие... эта потребность в большем и большем... неудовлетворенность тем, чего ты достиг, у тебя в крови. Наша кровь.

— Прекрати. — Я наклоняюсь, а он просто улыбается.

— Ты тоже страдаешь от потребности иметь все, что ты не можешь видеть... идти дальше... делать больше и больше... и иметь все. Но ничего не достаточно... Никого не достаточно...

— Я сказал. Прекрати.

— Прямо как я. — Он разражается приступом кашля, и кровь забрызгивает мои очки.

Он пытается снова надеть маску, но она падает ему на подбородок. Он так слаб, что даже не может нормально двигать руками.

Я подхватываю ее, глядя на него сквозь красные капли крови на моих очках.

— Ты убил моих людей, отец. Те самые люди, которые шли за мной, доверяли мне и были слепо преданы мне, мертвы, потому что ты — мой отец, а я — Морозов. Тебе удалось вернуть меня, но это твоя последняя ошибка. Да, я буду вести наше имя, но я уничтожу все, что ты создавал все эти годы. Я даю тебе свое гребанное слово.

Он кашляет и хрипит, дыхание умирающего вырывается из него в призрачной мелодии.

Я не отворачиваюсь, даже не моргаю, наблюдая за ним сквозь красную пелену. Я стою там, пока мой отец выплевывает свой последний вздох, держа маску на расстоянии вытянутой руки.

Когда его глаза уставились в пустоту, я защелкиваю маску на его лице и стираю кровь с очков.

Когда я снова кладу их на нос, мир становится намного яснее и чище от потери еще одной несчастной души.

Теперь. Пришло время моего царствования.

Я не остановлюсь на том, чтобы стать высшим в Братве. Рано или поздно я завладею всей этой хреновиной.

В одном он был прав. Я съем весь мир на завтрак, и этого все равно будет недостаточно.

Когда я выхожу, я вижу, что Виктор и Саша о чем-то спорят. Вернее, она спорит, а он, похоже, раздумывает, похоронить ее живой или мертвой.

— Ну и что, что она его мать? Она не имеет права его бить.

— Как я уже говорил, ты не вмешиваешься во все, что связано с семьей босса.

— Кто сказал? И я не знал, что ты такой домашний кот, Виктор. Ты ведешь себя как крутой, но на самом деле это все белый шум.

— Осторожнее, маленький неуважительный ублюдок...

— Мда. Теряю к тебе уважение по мере того, как мы говорим.

Наконец, они замечают мое существование, и их препирательства прекращаются.

Я поворачиваюсь лицом к Виктору.

— Мой отец умер. Объяви об этом, прими меры и сделай все необходимое, чтобы я получил завещание от адвоката.

Он делает секундную паузу, прежде чем прийти в себя.

— Да, сэр.

Саша, однако, остается застывшей еще долго после того, как Виктор исчезает за углом. Ее губы раздвинуты, поза напряжена, и она выглядит так, будто увидела свой худший кошмар.

— Что значит «умер»? Он не может...?

— Он не может? — повторяю я.

Она открывает рот, но он снова закрывается, потом открывается, как рыба, вынырнувшая из воды.

— Умрииии! — пронзительный женский крик наполняет воздух, когда моя сестра нападает на меня с ножом.

Как говорится, дом, милый дом.

Глава 16

Саша

Кажется, мне не нравится это место.

Я уверена, что не нравится.

С тех пор, как мы сюда приехали, здесь одно шоу уродов за другим. И это еще мягко сказано, учитывая все те катастрофы, которые я оставила после себя в России.

Сначала была женщина, которая обожала бесчувственного монстра Кирилла, а меня называла подозрительной. Затем мы перешли к странной матери, которая пыталась выгнать своего сына, как только он вошел, а затем начала давать ему пощечины.

Я даже не успела переварить все эти события, когда Кирилл так холодно и безэмоционально объявил, что его отец умер.

Человек, ради которого я проделала весь этот путь, чтобы выяснить, что случилось с моей семьей и по какой причине они стали мишенью, исчез.

У меня в голове были все эти стратегии, чтобы подобраться к нему, но ни одна из них теперь не сработает по очевидным причинам.

Я все еще пытаюсь обдумать этот выпад, когда еще одна сумасшедшая женщина делает выпад в спину Кириллу, держа в руках большой кухонный нож.

Обычно в таких ситуациях люди замирают. Я, конечно, застыла, когда на моих глазах резали моих двоюродных братьев.

Я не могла пошевелиться и даже подумывала о том, чтобы умереть прямо там и тогда.

Однако сейчас все иначе. Не знаю, связано ли это с военной подготовкой, но мои рефлексы стали острее, а время реакции выросло со среднего до молниеносного.

В доли секунды я хватаю Кирилла за плечо и начинаю его переворачивать. Я слишком поздно понимаю, что если оттолкну его с дороги, то сама окажусь тем, кто получит удар ножом в мое еще не зажившее плечо.