Юрий, с другой стороны, никогда не чувствовал себя свободно, разве что в компании Максима и теперь с новичком. После одного инцидента несколько лет назад ему пришлось сделать репаративную операцию, и он еще больше погрузился в себя. Пока Максим не взял на себя задачу вывести его из ступора. По незнанию, Липовский тоже помогал в этом.
А Юрий — влиятельный стратег в моем арсенале. Поэтому всякий раз, когда он в хорошем настроении, я могу рассчитывать на получение от него наилучших результатов.
— Он полезен, — говорю я Виктору.
Он смотрит на меня так, как будто я плод сатаны и непослушная проститутка, не утруждая себя скрыть карту отвращения, покрывающую его лицо.
— Он чертов слабак, который тратит в два раза больше времени на те же действия, что и другие.
— Сейчас одна и пять десятых. Не два.
— Все же больше, чем нужно.
— Ты не родился горой, Виктор. Улучшение требует времени.
Он сужает глаза.
— Если бы я не знал тебя достаточно хорошо, я бы сказал, что ты защищаешь скользкого ублюдка.
— Черт возьми, я защищаю. Но кто-то же должен играть адвоката дьявола.
Правда остается, как бы мне не нравились изменения в сюжетах и стратегиях, я предпочитаю объединение, когда он рядом, что является странным признанием, с которым мне потребовалось некоторое время, чтобы смириться.
Я делаю шаг вперед, и Виктор следует за мной. Увидев нас, весь шум стихает, солдаты выпрямляются и отдают честь.
Виктор делает им движение «непринужденно», и они тут же подчиняются. Мой взгляд останавливается на Липовском, который все еще стоит между Максимом и Руланом, лицо красное и такое мягкое, что служить в армии для него должно быть преступлением.
Я позволяю своим глазам блуждать по остальным моим людям.
— Как вы все знаете, завтра мы отправляемся на миссию. Виктор уже распределил роли, и мы отрабатывали путь достаточное количество раз, чтобы вы смогли распознать его во сне. Начиная с сегодняшнего вечера, я хочу, чтобы вы забыли все, включая свои имена, и помнили только план. Как обычно, мне нужно, чтобы вы все вернулись целыми и невредимыми. Если вы умрете, я убью вас.
Одни хихикают, другие кивают, скрывая смех, но достаточно одного строгого взгляда Виктора, чтобы вернуть их к серьезному настроению.
Он мудак. Насчет этого сомнений нет. Полезный мудак, но все равно мудак.
— Завтра утром мы снова рассмотрим план, — продолжаю я. — Вы свободны.
Они снова отдают честь, и я поворачиваюсь, чтобы уйти. Виктор остается, вероятно, чтобы придраться к ним, как старая ведьма, за то, что они осмелились повеселиться.
Когда я нахожусь в зале, то замечаю, что не один. Я также могу понять, кто это, не оглядываясь назад. Только один в моем подразделении издает легкие шаги, не пытаясь их скрыть.
— Чего тебе, Липовский? — спрашиваю я, оборачиваясь.
Он резко останавливается и тяжело сглатывает. Его рубашка смята сверху, обнажая тонкие, как волосы, вены, выглядывающие из-под его светлой кожи.
Липовский, явно застигнутый врасплох, переминается с ноги на ногу, изучает окрестности и тяжело дышит, прежде чем наконец взглянуть на меня.
— У меня нет времени на весь день, — говорю я, когда он остается статным, ничего не говоря.
— Вы… Виктор дал мне роль дублера.
— И?
— Почему я не могу быть на передовой?
— Потому что ты слишком изменчив, и я не могу доверять тебе в точном и чувствительном месте.
— Я вхожу в пятерку лучших по снайперской стрельбе.
— Это ничего не значит, когда тебе не хватает опыта на поле.
Его глаза сияют тем яростным вызовом, который заставил меня заметить и одновременно захотеть раздавить его своими ботинками в тот первый раз.
— Как я получу этот опыт, если вы не дадите его мне… сэр?
Маленький ублюдок имеет наглость вести себя прилично и в соответствии с протоколом. Было бы так легко уничтожить его и сломить его дух настолько, что он добровольно ушел бы.
Но это не нужно и не весело.
Я делаю шаг вперед.
— Я могу дать тебе шанс, если ты ответишь на вопрос.
Он выпрямляется, и, как ни странно, его разноцветные глаза становятся ярко-зелеными.
— Да, сэр.
— Почему ты избегаешь меня?
Его плечи сгорбились так быстро, что при любых других обстоятельствах это выглядело бы комично.
— Я не избегаю.
— Спокойной ночи, солдат.
— Нет, подождите, — он прыгает передо мной так, что его грудь почти врезается в мою.
Я смотрю на него сверху вниз и чувствую запах мягких тонов его кожи. Маленькое чертово поддразнивание.
— Ты преграждаешь мне путь, Липовский?
Он отскакивает назад, его грудь вздымается.
— Нет, сэр. Я просто… могу я быть честным?
— А когда ты не был?
Его глаза встречаются с моими на одну секунду, две, прежде чем он переводит их вниз и бормочет.
— Вы заставляете меня чувствовать себя неловко, вот почему.
Мне нужно все, чтобы не схватить его за горло и не швырнуть к ближайшей стене.
Но опять же, все сценарии, которые я рисую в своей голове, не одобряются, особенно с кем-то, кто должен быть под моей опекой.
Поэтому я прохожу мимо него.
— Я ответил вам. Вы собираетесь дать мне шанс?
— Нет.
— Но вы сказали…