Кровь как лимонад

Внезапно Марк понимает, что кокаин отпустил его. Он начинает чувствовать то, что минуту назад не чувствовал, видеть – что не замечал. Например, двух девочек лет по четырнадцать, которые в дальнем углу комнаты с помощью каких-то неизвестных Марку гаджетов перед большим телевизором (не меньше того, в котором плавают рыбы и команда Кусто) играют в теннис. Вскрикивают, нанося виртуальные удары, сопят, пытаясь дотянуться до трехмерного мяча из двоичного кода. Отблески зеленого корта освещают их скулы, а из-под коротких юбок в шотландскую клетку виднеются трусики. В стене над девочками – вытянутое окно с концентратором – линзой, собирающей днем солнечный свет и греющей им полосатый, под шкуру амурского тигра, ковер с коротким ворсом. Алька говорила по секрету, что, в хлам обкурившись, Драган любит на нем валяться.

Драган перехватывает взгляд Марка и поясняет:

– Разнюхал телочек спидами, чтобы потрахаться от души, от сердца, а тут вся эта канитель началась. А их прет на движение. Пошли потанцевать, мало. Вернулись сюда, видишь – теперь играют. Уимблдон у них. Стонут как Мария Шарапова – а я еще и не дрючу их.

Драган смеется. Его смех похож на хруст мнущихся алюминиевых банок из-под пива.

Марк вспоминает, как Алька, рассказывая о пристрастии Драгана к несовершеннолетним, назвала его «чертовым лоликонщиком». Не исключено, что в этой страсти тоже каким-то образом проявляется любовь серба к дорогим экологически чистым продуктам. Он еще несколько секунд наблюдает за «теннисистками», потом отводит глаза и в его голове вспышками стробоскопа возникают сцены, действующие лица в которых – Драган, диван, на котором он сидит, и девочки. Потом перед глазами возникает лицо Альки. Она говорит: «Первыми уходят самые лучшие». Марк отвечает ей, что он не уверен, что дагестанец Талгат Гамидов, застреленный вместе с ней, относится к числу самых лучших. Внезапно он осекается, возвращается в реальность и смотрит на Драгана, пытаясь понять, разговаривал он сейчас вслух или про себя. Наверное, все-таки про себя, потому что серб говорит о другом:

– На копов в этом деле надежды мало. Для них это одна проститутка, один дагестанец и один глухарь. Землю носом рыть они не будут.

– Наверное, – пожимает плечами Марк.

– А найти того, кто убил, надо, – продолжает Драган. – Для Ильяса – это дело чести, убит его племянник. Виновный должен ответить. Я тоже понес ущерб…

– Ущерб? – перебивает его Новопашин. – Алина погибла, а для тебя это только ущерб? На одну девочку меньше будет работать, меньше прибыли, так что ли?

– Драган, ты скоро? – капризным голосом спрашивает его одна из «теннисисток», сделав к ним из своего угла пару шагов.

Марк наблюдает за последующим за этими словами превращением Драгана в дракона – у него разве что не отрастают за спиной кожистые перепончатые крылья. Злым и суровым голосом он, не поворачивая головы, кидает несколько фраз, и испуганные девочки притихают маленькими мышатами.

– А что я должен сделать? – интересуется Драган минуту спустя. – Написать ее родным трогательное письмо? В память о ней набить себе портак с ее изображением? У меня уже есть один, с мамой. Могу показать. Или все-таки хватит просто отмщения? В конце концов, – добавляет он, – это ты с ней спал, а сейчас сидишь тут и пялишься на моих лолиток.

Он наклоняется к столу, отодвигает лежащий глянцевый журнал, на обложке которого новая женская группа, недавно записавшая глупый хит, который теперь крутят по всем радиоволнам. Девушки обнажены, но стоят и сидят в таких позах, когда ничего не видно. У них вполне милые улыбки. У рыженькой по центру пустой взгляд и плечо, растатуированное под гжель.

– Эй! – Драган трогает Марка за плечо. – Сюда лучше посмотри.

Сюда – это туда, где только что лежал журнал, скрывавший нетолстую пачку тысячных купюр и пистолет, матово блеснувший в неярком свете.

– Оставишь себе машину, заберешь ствол и деньги – тут пятьдесят тысяч. Будет мало – попросишь у Джонни И. еще. Надо, чтобы ты нашел убийцу. Связи в ментовке, думаю, у тебя остались, сделай так, чтобы они тебе помогали. А действовать сможешь самостоятельно, без протокола.

– Найди его! – грустным голосом произносит веселый парень Джонни И. – Если не сможешь взять живым, завали на месте этого гада!

Его взгляд тяжелеет так, что на это неприятно смотреть.

– Может, еще его голову тебе принести? – интересуется Марк.

Серб делает предостерегающий жест, Марк умолкает. Понимает, что не стоит перегибать палку с людьми вроде Джонни И.

– Если нужна будет помощь, любая – обращайся, – говорит Ильяс и протягивает Марку визитку, бархатную наощупь.

Не глядя, Марк вместе с деньгами засовывает визитку в карман. Чувствует, как мнется плотная дорогая бумага. Пистолет прячет под куртку, за брючный ремень.

– Я пойду, Драган, – произносит Марк.

– Давай, – Дракон протягивает ему руку. – Держи меня в курсе. Удачи тебе!

Джонни Ильяс со своего места поднимает раскрытую ладонь, Марк кивает.