– Случайно, – хмыкнул Олег, официально работавший ландшафтным дизайнером на Северном кладбище. – Ничего себе – у тебя находки. Я вот один раз «Нокиа 3310» нашел, да и та с экраном разбитым. А ты – сразу труп. И что ты хочешь?
– Можно у тебя на кладбище похоронить? Тайком.
Батяня, на секунду задумавшись, спросил:
– А как же оркестр? Венки?
– Олега, бля, завязывай шутить!
– Понял. Не вопрос, зароем, Жека. Подселим к кому-нибудь в свежую могилу. В тесноте да не в обиде, верно? – Олег засмеялся. – Подвози завтра к вечеру.
– Завтра? Батяня, я думал, этой ночью получится.
– Нет, Жека, это ты плохо думал. Я даже не в городе сейчас. На даче у друга синячу, вливаюсь в социум, отдыхаю от покойничков. Так что только завтра, извини.
– Завтра – поздно.
– Жека, да выкинь ты жмура за какими-нибудь гаражами. И всего делов-то. Чего ты как маленький? Или подожди, может, его кто-то просто потерял. Сейчас даст объявление по телевизору в маршрутке. Вознаграждение получишь – приходи. Бухнем… – Олег заржал над своей шуткой. – Ладно, мне пора. Если что – звони завтра. Но не с самого утра.
Жека убрал айфон.
– У вас на территории можно
– Нет, – покачал головой тот. – Тут же люди живут, дети играют-гуляют. Вывези с «Треугольника», брось в Обводный канал.
Жека с досадой посмотрел на него:
– Ты так говоришь, будто делал это десятки раз.
– Ну конечно. Убил всех таджиков, которым не нравился ВИА «Ялла», – ответил бригадир.
Все-таки шутит?
– А если на охране попросят открыть багажник?
– Не попросят, они тут сытые, ленивые. Ну а если попросят, одним телом больше – одним меньше, – Темир улыбнулся в бороду и встал, чтобы налить себе еще одну – наверно, десятую по счету – чашку чая.
Жека разозлился. Кругом одни остряки и юмористы. Сказал с досадой.
– Темир, тут серьезное дело, а ты веселишься, будто я тут клоун с дрессированными шариками… Твой племянник поможет мне?
Темир повернулся к Эргашу и что-то коротко произнес по-узбекски. Тот закивал, сказал скайпу:
– Хайр![18]– и закрыл ноутбук.
Жека спросил у бригадира:
– Где ключи от «лексуса»?
– Извини, Жека-джан. Ключи дать не могу. «Лексик» уже не твой. Я сказал Аббасу, что он у нас. Я за него отвечаю. Его хотят забрать завтра. А вдруг с ним сейчас что случится? Схватят тебя, к примеру.
Жека подумал, что сейчас это – самый вероятный конец истории.
– И что мне делать?
– А никаких проблем. Перегрузи в свой «опель».
Твою же мать.
Спускаясь на первый этаж бокса, Жека думал о том, как получилось так, что в багажнике машины, которую он должен был угнать в определенный день и час, лежал труп. Знал об этом Аббас? Или это – совпадение? Не смешно. Тогда что он тут делает? Как бы там ни было, утром он позвонит Аббасу, все выяснит. Возможно.
Загнав «опель» в бокс, он поставил машину рядом с «лексусом». Эргаш открыл багажник «немца». Жека подошел и снова увидел тело кавказца. Глаз на той половине лица, которую можно было видеть, приоткрылся, отчего мертвый человек выглядел еще и печальным. Эргаш бесцеремонно потянул его за ноги и вопросительно взглянул на Жеку.
– Ну же, Жека-джан. Одна рука хлопк
Жека заставил себя прикоснуться к кистям кавказца. Они были прохладными и какими-то твердыми – как шар в боулинге. Чтобы не трогать их, Жека схватился за рукава куртки убитого. Вдвоем они вытащили труп из багажника «лексуса». Господи, бля, Иисусе. И это Эргаш назвал дыркой? Живот мертвеца был вспорот от грудной клетки до паха. Через прореху на рубашке и сквозь разошедшиеся мягкие ткани Жека увидел что-то темно-красное, почему-то отливающее блестящей синевой. Так выглядит, если ее потрясти перед тем, как открыть, банка с взятыми на рыбалку червями. К Жекиному горлу поднялась муть. Кавказец был невысоким и худым, но очень тяжелым. Когда, кряхтя от взятого веса, подтащили его к «опелю», Жека не сумел удержать тело, выпустив сначала один рукав, через секунду – второй. Мертвый кавказец с противным чмокающим стуком ударился головой о бетонный пол. В ране на животе что-то всхлипнуло. Жеку чуть не вытошнило. Он отвернулся, переводя дух. Эргаш, бросив ноги убитого, присел над ними.
– Ботинки какие! – восхищенно потрогал он светлые кожаные мокасины, надетые на ноги кавказца. – Тебе не нужны?
– Хочешь их забрать? – спросил Жека.
– Слушай, он ведь ходить уже не будет, да? Зачем хорошие вещи пропадать будут? Халат – того, кто его надел, конь – того, кто на него сел… Э, что такое? Никак не снять. Помоги, Жека-джан.
– Пошел ты к черту, мародер.
– Зачем говоришь так, да? Ты, наверное, сам хотел ботинки забрать? Хитрый ты, Жека. Шайтан, да? У тебя ведь есть, а я брату в Душанбе отвезу, он рад будет… Не слезают. Сейчас отвертку возьму, поддену.
Сверху раздался громкий голос Темира, по-узбекски заругавшегося на своего племянника.
– Вах, не повезло! – покачал головой Эргаш. – Хватай-тащи, Жека.
Они подняли тело и перекинули его в багажник «астры». Мимо просвистела мертвая рука с волосатым запястьем, чуть не ударив Жеку по лицу. Эргаш принялся сноровисто приминать труп, чтобы закрылся багажник.