Кровь износа

— Да вы что, не видите? — взорвался инженер. — Эта часть города запитывается от ГЭС! Все вырубилось два часа назад!!

Проф перестал метаться по комнате и, словно обессилев, рухнул на диван рядом с Катей. Спросил:

— Когда исчезло все освещение?

— Да часа два, — ответил я. — Сколько мы сюда добирались?

— Два часа. Два часа! — снова оживился «профессор». — Если плотина рухнула, здесь бы все уже затопило! Значит, авария не настолько серьезна!

— Волна идет модуляциями, — повторил Гордеев странную фразу профессора. — Разрушения еще не закончились…

— Подождите, — вдруг влезла в разговор Катя (на кухню за чаем паршивка и не подумала сходить). Она вообще как будто очнулась от ступора. — О чем вы все сейчас говорите? Какое затопление?

Вздохнув, я сам встал и пошел на кухню, по дороге объясняя:

— Насколько я понял, у этих двух фриков очередная завиральная идея, Катерина: они думают, что тут есть рядом какая-то плотина какой-то ГЭС, и вот она якобы вот-вот рухнет, и все, хе-хе, водохранилище, которое за ней, притечет сюда. Это ж будет что-то вроде цунами, да, проф? — прокричал я из кухни.

На кухне я увидал забавное сооружение: на специальной, явно самодельной подставке стояла крохотная кастрюлька с водой (даже не кастрюлька, а ковшик) — а под ней горели две свечки — грея таким образом воду.

Благодаря тем же свечкам найти заварку, ложку и сахар тоже не составило труда.

Катя в комнате ахнула.

— Но там выше по реке действительно есть плотина, это все знают… правда… как она может рухнуть? Что за чушь?

— Вот именно! — сказал я, возвращаясь из кухни и помешивая чай в стакане. — Все-таки надо, я считаю, знать меру. Хотя звучит грандиозно.

— Аркадий! — укоризненно сказал проф, обращаясь ко мне. — Ведь мы с вами весь этот жуткий вечер! Вы видите, что теория господина Гордеева подтверждается самым зловещим образом! Вы же ради нее и приехали!! Как вы можете…

— Вижу, что в городе происходит черт знает что, — сказал я, прихлебывая горячий сладкий напиток. Это было блаженство! — Но это провинция, господин… э-ээ… швейцарский шпион. Вам, иностранцам, не понять. В российской провинции всегда все наперекосяк, — сказал я, обращаясь уже к Кате. — Поэтому я и предлагаю: Катя, поехали со мной в Москву! Это единственный нормальный город во всем этом дурдоме!

— Позвольте, да кто вы такой??

Взбешенный инженер упер в меня свой дрожащий палец.

— Разве я не представился? — удивился я. — Извольте — я… Олег Папашин, московский корреспондент (черт знает, почему вдруг я решил представиться чужим именем!) У меня и визитка имеется, сейчас…

— Послушайте, Папашин! — заревел инженер. — Вы же видите всё. Вы же сами из города. ТЭЦ взорвалась! Мост рухнул! С утра два авиакрушения, один древний боинг пытался сесть на лед там ниже по течению, спасти удалось только 8 человек! В аэропорту, слава богу, четыре лайнера просто не смогли подняться в воздух. Три — три!! — схода с рельс на жд, два товарных и один пассажирский! На 8 вечера говорили про 38 погибших и двести раненых! А еще — утечки газа, два саморазрушения многоэтажных домов… Это что всё, случайность, по-Вашему??

— И еще кран упал на стройке, — добавил я. — Мы сами видели.

— В город введены войска! Комендантский час! Света нет практически нигде, не работает сотовая связь и интернет!! — продолжал Гордеев.

— Да вы хорошо осведомлены, — удивился я. — Но откуда?? Опять Ваши фантазии?

— Вы уже смешны со своим недоверием, — бросил проф.

— Я современный человек! — возмутился я. — И в бабушкины сказки про всякие «волны», извините, не верю! И не поверю никогда! Телевизор не работает, интернет не работает — а этот человек вам рассказывает все с такими подробностями. Откуда? Неужели вы не понимаете, что он фантазирует??

Инженер повернул ко мне древний радиоприемник. И нажал кнопку. Приемник ожил.

— Эх вы, Папашин…

Черт, про приемник я как-то не подумал.

— Хватит болтать, — сказал Гордеев. — Сейчас полночь — я включу на 5 минут, послушаем новости. И сразу уходите! Я надеюсь, что еще не поздно…

— «Радонеж-Поволжье»? — кивнул я на приемник.

— Что?

— Слушаете, говорю, «Радонеж-Поволжье»?

— А? Нет, — рассеянно сказал Гордеев. — Какой еще «Радонеж»… «Свободу», конечно. Только все время подстраивать надо — волну, зараза, не держит…

Пока он крутил ручки настройки, я смотрел на Катю и профессора. Они трогательно сидели на краешке дивана, как воробьи на жердочке, и лица их, в дрожащем свете свечей, были хмурыми и озабоченными.

-… положение остается напряженным… — сквозь привычный вой глушилок послышался гнусавый голос диктора. — В городе продолжаются беспорядки, периодически слышны взрывы. По данным нашего корреспондента, все это больше всего похоже на взрывы бытового газа. Удивляет отсутствие официальных сообщений о ЧП по федеральным каналам — есть предположения, что население не хотят беспокоить в канун Рождества… гуманитарная катастрофа… режим секретности…

Звуки стали уплывать, и инженер снова принялся ожесточенно крутить ручки настройки.

— Какой-то бред! — не выдержав, сказал я. Меня никто не поддержал.