Кровь или семьдесят два часа

— Врешь! Не прекратились! Заира склонилась над больным так низко, что ее черные волосы коснулись лица не пришедшего еще в себя мужчины. На какое-то мгновенье и врачу, и хозяйке послышалось тихое шипение. Прямо перед их глазами пряди разгневанной девушки превратились в несметное количество маленьких черных змей, которые извивались и пытались укусить за лицо ничего не чувствовавшего больного. Его жена вскрикнула и осела вдоль стены. Рядом глухо упала папка с бланками историй болезни. Врач продолжал стоять, но было видно, что хватит его ненадолго.

— Ты должна это видеть, — вновь зашипела фельдшерица и сунула невесть откуда взявшуюся ватку с нашатырем под нос упавшей в обморок женщине. Та поморщилась, отдернула голову и открыла глаза. Пришедшая в себя женщина с ужасом наблюдала, как та же ватка оказалась под носом ее мужа. В следующее мгновенье мужчина снова бился в судорогах.

— Что бы помалкивали в тряпочку! — медленно произнесла взлохмаченная Заира, переводя безумный взгляд с жены эпилептика на врача и обратно. — Иначе изведу!..

Вича с нетерпением ждала возвращения оплошавшей бригады. Повторный вызов означал, что интриганку поймали за руку.

«Теперь она оставит нас в покое, — радовалась Вича. — Сейчас ей надо будет думать, как бы удержаться на рабочем месте, а не о мелких пакостях».

Каково же было ее удивление, когда бригада вернулась безо всякого скандала и Заира легко списала очередные две ампулы с сильнодействующим препаратом. Никто кроме Вичи не обратил внимания на то, что врач был не в своей тарелке и все сутки тянул одну сигарету за другой. Каждый раз, когда он проходил мимо, Вича пыталась вытянуть из него весь негатив. Однако каждый раз ее попытки разбивались о невидимую стену. У нее создалось впечатление, что врач находится внутри какого-то кокона, сплетенного из неведомой ей энергии. Тогда она впервые задумалась о подцепленных им где-то враждебных флюидах, но не догадалась связать их с Заирой. Облако такой же незнакомой энергии, которое с недавних пор сопровождало и Вичу, вдруг стало постепенно уплотняться. Не прошло и пары дежурств, как облако превратилось в плотный кокон. Он уже не рассеивался, как раньше. Его присутствие с каждым днем угнетало ее все больше. Виче казалось, что кокон уже мешает дышать и скоро задушит ее. В порыве отчаяния Вича выплеснула часть накопленной ею энергии, пытаясь сбросить с себя ненавистный слой чужеродной энергии. Кокон не исчез, но как будто раздвинулся и стал меньше докучать ей.

«Ага! Попался!» — ликовала Вича.

Ночью она вышла на пустынный двор подстанции и, распростав руки в стороны, начала медленно освобождаться от своей черной энергии. Ощущение присутствия кокона постепенно уменьшалось. В какой-то момент связующие нити неведомых флюидов разорвались, и надутый до предела кокон лопнул. Оставшиеся мелкие энергетические сгустки быстро развеялись налетевшим откуда-то ветром.

Наутро Вича с удивлением заметила, что персонал подстанции перестал сторониться ее, и жизнь в «сумочной» вошла в свое прежнее русло. И все было бы ничего, если бы теперь ее Дича не стал попадать в довольно необычные ситуации. Работая ночами на полставки, он все чаще опаздывал на лекции в институт. То его под утро отправляли с роженицей в специализированный роддом к черту на куличики, то они застревали на правом берегу Невы из-за разведенных мостов, а то перед самой пересменкой, где-то за городом, ломалась их машина.

На подстанции уже привыкли к злоключениям студента-недотепы и поэтому очередной конфуз Дичи ничего кроме дружного смеха не вызвал. Как-то ночью, по дороге на вызов, Дича мирно подремывал в салоне плавно покачивающейся «Скорой».

Вот машина остановилась, хлопнула дверца сидевшего спереди врача. Дича взял чемоданчик с медикаментами и вышел из машины. Секундой позже он с удивлением моргал вслед удаляющейся «Скорой». Воображаемая картина одинокого стоящего на ночном перекрестке человека в белом халате с чемоданом в руке еще долго веселила персонал подстанции. Бригаде же, которая обнаружила пропажу фельдшера со всеми медикаментами только по приезде на вызов, было не до смеха. Хорошо, что больная оказалась застарелой неврастеничкой, и экстренная помощь не потребовалась. А виной всему были жарение семечки, которыми Заира щедро поделилась со всей ночной сменой. Остановившись на светофоре, врач просто открыл дверцу, чтобы стряхнуть на улицу шелуху с халата. — Зато будет, что вспомнить на пенсии! — отшучивался Дича, смеясь вместе со всеми.