Кровь или семьдесят два часа

Многие годы минули с тех пор. Еще не раз она испытывала необычайную легкость после сброса черной энергии. Но та воздушная эйфория не шла ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала сейчас. Какие-то люди в униформе суетились вокруг нее и встревожено говорили на знакомом, но почему-то малопонятном языке. Ее любимые собачки забились в угол, и полными отчаяния глазами наблюдали за происходящим. Вот их хозяйку пристегнули к носилкам широкими ремнями и подняли высоко в воздух. Вика оторвалась от земли и безмятежно поплыла по своему дому. Непередаваемая легкость и спокойствие усиливались с каждой минутой. Это ощущение было совершенно ново для нее. Теперь она конечно же не побоялась бы спросить об этом маму или знахарку, но они были далеко за океаном. Да и язык ее уже почему-то не слушался и, похоже, что не только язык…

* * *

Краем глаза мужчина видел, как в спешке выносят из дома его жену. Он тоже торопился. Дрожащими руками он собирал все ее медицинские справки и показывал бутылочки с лекарствами, перечень которых потребовали парамедики. Реанимационная машина с ревом сирен умчалась в ближайшую больницу.

Когда опись медикаментов закончилась, его повезли следом за мелькающими вдали огоньками на второй «Скорой». Регистраторша приемного покоя сообщила, что Викторию все еще пытаются спасти, и нужно терпеливо ждать и надеяться. Его онемевший от горя мозг плохо воспринимал окружающее и отказывался верить в происходящее. Он сидел в пустом холле и мысленно изо всех сил помогал жене бороться со смертью.

— Давай, малыш, возвращайся! — молил он ее. — Я рядом! Как спасение от жестокой действительности память вернула его в прошлый декабрь. Ровно год назад он уже сидел в этом же приемном покое и терзал себя мыслями, о том, что во всем виноват сам. В том декабре они попали сюда с похожим, но не таким страшным кровотечением. Тогда он забрал жену из этой лечебницы, несмотря на уговоры врачей. Забрал, чтобы вернуться обратно спустя сутки.

«Как мог я пойти у нее на поводу и отказаться от госпитализации?» — упрекал он себя тем декабрем.

Днем раньше у нее тоже хлынула горлом кровь, причем в самый неподходящий момент. Пока он на нижнем этаже запускал в дом собак, она захлебывалась кровью в ванной комнате наверху. У нее не было ни времени, ни сил позвать на помощь, и она одна мужественно сражалась с кровотечением. Когда он поднялся на второй этаж, она уже в полуобморочном состоянии висела над полной крови раковиной и шептала: — Димочка, я умираю.

Его имя прозвучало непривычно из ее уст. Он даже не помнил, когда она его в последний раз так называла. Они с незапамятных времен звали друг друга Дича и Вича. Причем его ласковое обращение к ней вызывало недоумение у знакомых американцев, которые к разряду ласковых имен его ну никак не относили. Дича с Вичей поняли недоумение американцев после просмотра очередного ужастика, из которого узнали, что поанглийски «Вич» означает ведьма.

— Подумаешь, немножко кровки. — с наигранным спокойствием произнес он, выводя жену из ванной комнаты — В первый раз, что ли? А ты тут помирать собралась.

Дича усадил ее на кровать, подпер спину подушками и включил ингалятор с бронхо-расширяющим раствором. Вича успокоилась, но каждый вдох давался ей с большим трудом и синева вокруг губ не хотела проходить.

— Вызывать 911? — спросил он, глядя в ее теряющие фокус глаза.

— Не знаю, — неопределенно пожала она плечами.

Это и был ответ. До этого дня, как бы плохо ей не было, она всегда стойко сражалась со своим недугом и за все их годы жизни в Америке они ни разу не вызывали службу 911. В самых крайних случаях муж сажал ее в машину и они ехали в госпиталь сами. Но раз Вича не сказала «нет», значит, чувствовала себя совсем плохо.

Вскоре дом наполнился парамедиками, которые, померив уровень кислорода в крови, сразу же надели на пациентку кислородную маску. Не прошло и двух минут, как порозовевшая Вича спросила: — А может, не надо никакой больницы? А когда она услышала, что повезут ее в ближайшую, пользующуюся дурной славой лечебницу, то заупрямилась еще больше.

— Ну давай съездим только на рентген, — уговаривал ее Дича, — если все нормально, я сразу же заберу тебя домой.

На рентгене ничего страшного не нашли, но и домой тоже не отпустили. Виче все назначали и назначали бесконечные анализы и тесты, и конца и краю им не было видно. Они уже давно привыкли к этой практике вытягивания денег из страховых компаний. Больница, в которую они попали, соседствовала с негритянскими кварталами, где медицинский полис имели считанные единицы. В неотложной помощи здесь никому не отказывали.