Кровь или семьдесят два часа

Сидонию отделило от прабабки и швырнуло в бушующий океан. Она начала захлебываться, но тут пронзительный крик вырвал ее из лап соленой бездны. Она открыла глаза, все еще не понимая, где находится. На ее груди лежала новорожденная девочка и громко возвещала мир о своем прибытии. Не успела малютка появиться на свет, как все тревоги и волнения словно рукой сняло. Знахарь склонился над дочкой и вместе с измученной женой блаженно улыбался. На душе у родителей было легко и радостно как никогда в жизни. Тихие споры под окном неожиданно смолкли. Братья новорожденной разом позабыли о своих разладах и с неведомым прежде интересом прислушивались к сердитым крикам их долгожданной сестренки.

— Это она! Это она! — возбужденно шептал знахарь.

— Да, это она! — вторила ему Сидония, — моя помощница.

Я назову ее Венди и мы вместе совершим нашу вендетту.

Дочки— матери

С появлением Венди мир вокруг маленькой крикуньи сразу же изменился. Как только была перерезана пуповина, необъяснимое спокойствие и радость жизни окутали светлицу.

— Чувствуешь, как она впитала плохую энергию? — осязая очищенный от черных флюидов воздух восхищался отец. — Смотри, не спускай с нее глаз, пока она не научится ходить.

Он взволнованно объяснял жене, что маленькая чародейка еще не может управлять темными потоками и что ее нужно оберегать от их излишков.

— Когда она подрастет, будет обходить чрезмерное скопление черных флюидов стороной, а сейчас ты должна оберегать ее от их переизбытка.

Повинуясь мужу, Сидония никогда не расставалась с дочуркой. И в тот злополучный день она тоже взяла ее с собой. Уложив младенца спать под большим дубом, она начала собирать шапочки от опавших желудей для отворотного зелья. Местные жители обходили этот дуб стороной и только самые отчаянные юнцы, несмотря на запрет взрослых, иногда прибегали сюда, чтобы потом похвастаться своей отвагой перед сверстниками.

Стоявший на пригорке дуб был виден издалека, и властители окрестных земель издревле использовали его толстые ветви для назидательных расправ. А с недавних пор, по примеру английских судов, здесь стали вешать и пойманных по наветам ведьм.

Старики частенько поговаривали о душах казненных, посещающих это жуткое место. Сюда даже дикие звери редко заглядывали, и Сидония не сразу обратила внимание на небольшое семейство кабанов, семенившее к дереву. Она медленно поставила корзину на землю и подняла свой посох. Увидев увесистую палку в руках у женщины, животные неохотно развернулись и лениво скрылись в чаще. Через какое-то время упрямый вожак вновь появлялся из леса, но уже с другой стороны. Отгоняя секача, Сидония не сразу почувствовала неладное. Еле уловимый хлюпающий стон дочурки донесся из-под дуба. Острый слух кабана уловил не только этот странный звук, но и что-то большее.

Непреодолимый страх погнал его прочь от дуба, который вдруг стал источать дух смерти.

Женщина кинулась к младенцу. Личико Венди синело прямо на глазах. Встревоженная мать выкатила малютку из пеленок и припала к ее груди. Холодный ужас охватил ее. Она прижала к себе дочурку и пулей полетела в сторону оврага. Щупальца стекавших из кроны дуба черных флюидов тянулись вслед за ними. Огромное облако энергии висельников было вытянуто из своего обиталища. Впервые за долгие годы потревоженные флюиды казненных покидали насиженное место, устремляясь за таким необычным и почему-то очень желанным человеческим детенышем. Неожиданно их цель исчезла. Застывшее в открытом пространстве облако было подхвачено ветром и неохотно поплыло ввысь, растворяясь в воздушных потоках кружащихся над землей.

Сидония скатилась на чавкающее дно оврага. Поднявшись из затхлой жижи, она что было сил сжала грудь малышки. Та всхлипнула и зашлась в отчаянном кашле. Вскоре ее личико порозовело и она как ни в чем не бывало залепетала и стала играть с выбившейся из-под платка прядью маминых волос. Счастливая Сидония стала выбираться из оврага, но крутые и склизкие края не выпускали ее. После нескольких неудачных попыток, она решила идти к устью оврага. Укутав Венди в свой головной платок, Сидония отправилась по вязкому дну в сторону реки. С приближением шума большой воды, края оврага стали ниже, а жижа под ногами превратилась в грязный ручей. Вода уже была выше колен и Сидония все чаще спотыкалась о подводные камни. Силы ее были на исходе и споткнувшись в очередной раз она не устояла и рухнула в мутную воду. Раздался громкий всплеск, и звуки леса скрылись за глухим бурлящим шумом.

Сидония выдернула голову из воды и, не вставая с колен начала судорожно искать в грязном потоке выскользнувшую из рук малышку. Она нервно шарила руками по сторонам, но кроме скользких камней ничего не находила.

— Венди! Венди! — билась в истерике отчаявшаяся мать.