Кровь и струны

Очередная ложь. Вынужденная жертва, если Марита не хочет вызвать подозрения. Леди Бланка безразлично кивнула, не проявив ни капли сочувствия. Впрочем, Марите оно было и не нужно — ей были нужны деньги.

— Ты умеешь ухаживать за цветами? Подстригать кусты? — внезапно спросила леди Бланка.

— Нет, госпожа, только поливать, — удивилась Марита.

— А шить?

— Вы имеете в виду починку?

— Я имею в виду это платье, например.

Марита непонимающе моргнула.

— Нет, госпожа, я…

— Рисовать? Варить отвары?

— Нет, я…

К чему вообще эти вопросы? Обычные служанки таким не занимаются. Леди Бланка недовольно скривила губы.

— Госпожа, я обучена всему, что должна уметь служанка: уборке, готовке, прическам и прочему, — быстро сказала Марита, хватаясь за последний шанс. — Кроме того, я играю на большинстве инструментов, пою, танцую…

От паники она начала выкладывать все козыри разом. Но это не помогло.

— Довольно, — прервала ее леди Бланка. — Ты мне не подходишь. Можешь быть свободна.

Мариту будто молотом в грудь ударили. Она застыла и только потому смогла разглядеть эмоцию, быстро мелькнувшую на чужом лице: это было удовлетворение. Ну конечно. Леди Бланка с самого начала не хотела ее брать.

Марита заставила себя не опускать голову, с достоинством поклонившись, хотя хотелось разрыдаться от досады. Все кончено. Хлипкая лестница, по которой она все это время карабкалась, все-таки рухнула. Марита развернулась, готовясь уходить.

Служанка, почти закончившая с прической леди Бланки, потянулась за последней заколкой, лежащей на столике. Молодая госпожа вдруг резко выпростала руку в сторону бокала. Их ладони столкнулись, невольно спихнув тот со стола.

Остальное произошло так быстро, что Марита не успела ничего осознать. Бокал полетел на пол, и она машинально крутанулась, поймав его в воздухе, как раньше ловила брошенные отцом шарики.

В комнате повисла тишина. Служанка по-деревенски вытаращила на Мариту глаза, а сквозь маску красоты на лице леди Бланки проступило настоящее, не наигранное удивление. Верно отец говорил — можно проиграть в карты последние штаны, но талант — никогда. Впрочем, на что он теперь? Марита вновь спокойно поклонилась и, со стуком поставив бокал обратно на столик, направилась к двери.

— Стой.

Оклик застал ее почти на пороге. На мгновение спящий в Марите артист потребовал завершить сцену как следует, картинно хлопнув дверью, но красивый момент не обменяешь на сыр или хлеб. Поэтому Марита развернулась.

Леди Бланка выглядела так, будто бы делала одолжение, но к этому примешивалось тщательно скрываемое любопытство. Так смотрит заскучавшая кошка, специально отпустившая пойманную мышь: убежит или нет?

— Ты знаешь, что это мой любимый бокал? Брат привез мне его из Измовии.

Чуть помедлив, Марита покачала головой.

— Нет, госпожа.

Леди Бланка задумчиво подхватила тонкую ножку и отпила, с наслаждением прикрыв глаза. Марита терпеливо ждала, ничем не выказывая волнения, хотя это далось ей немалыми усилиями. Наконец, молодая госпожа вновь подала голос.

— Пять вернингов в неделю тебя устроит?

И, хотя это выглядело, как предложение броситься прямо в кошачьи когти, Марита кивнула. Она была готова стать даже мышью, если ей пообещают за это заплатить.

Герб Реплихов представлял из себя черный чертополох, заключенный в зеленый круг. Из того, что Марита слышала про этот род, ей больше всего запомнились шутки. Реплихов сравнивали с репейником, сорняками и липкой смолой. Леди Бланка эти слухи подтвердила, сразу же прицепившись намертво.

«А как в Вентонии? А правда, что вы просто закапываете мертвецов в землю? Отвратительно. А все вентонцы видят ложь? Я вру? А сейчас?» Поток вопросов остановился, только когда госпожа задремала, убаюканная мерным покачиванием кареты. Вторая служанка, та самая пухлая урнийка, заплетавшая леди волосы, тоже то и дело клевала носом. Только Марите не спалось.

Она со вздохом повела плечами. Леди Бланка была в них порядком уже, так что старое платье госпожи жало и, казалось, вот-вот могло разойтись по шву. Плавный изгиб ассиметричной юбки должен был кокетливо приоткрывать часть ноги, но из-за низкого роста почти волочился по земле, а объемные рукава делали плечи некрасиво широкими. Марита чувствовала себя в этом изящном платье, как осел в дорогой сбруе.

Она перевела взгляд на лицо леди Бланки. Та сидела, чуть откинувшись на мягкую спинку и прислонившись к стене щекой, и тихо сопела. Сейчас госпожа наконец-то походила на человека, а не на красивую куклу.

«Что же ты задумала?» — спросила Марита сама себя, вглядываясь в безмятежное лицо. Сразу же взять новую служанку на бал — еще куда ни шло. Но зачем отдавать ей свой наряд?

— Твоя одежда слишком поношенная. Да меня засмеют, — вот как это объяснила сама госпожа.

Да, другие девушки в поместье носили вещи подороже, но Марита чувствовала в происходящем подвох, будто зверь, учуявший спрятанный под листьями капкан по стальному душку. Она еще раз прислушалась к чужому мерному дыханию и, убедившись, что госпожа действительно спит, чуть наклонилась вперед.

— Эй, Аделла, — шепотом позвала Марита.