Кровь и почва русской истории

Ответ здесь следующий. Во-первых, любое общество состоит из групп с различными ценностными и культурными ориентациями, что представляется нормальным и даже единственно возможным положением дел. Невозможно какую-то одну из этих ценностных систем представить национальной и аутентичной. Ведь тогда пришлось бы лишить права на русскость миллионы, даже десятки миллионов современных русских людей, для которых выделенные интеллектуалами «исконно русские» ценности находится на периферии сознания, если не дальше. А другого русского народа у нас нет, и не предвидится.

Во-вторых, будучи продуктом человеческой истории ценности и культурные ориентации вообще не могут носить архетипического (в юнговском понимании этого слова) характера – они подвержены как медленным и частичным, так стремительным и всеобъемлющим изменениям. Говоря упрощенно, всему, что исторически возникло, рано или поздно суждено измениться или/и погибнуть. Поэтому понятия «русского национального характера», «родовых ценностей» и культурных «архетипов» (а также любые их эквиваленты и производные), которые пытаются оперировать социогуманитарные науки, суть интеллектуальные фикции. Априори дефектны любые теоретические схемы и интерпретации, опирающиеся на такие методологические посылки.

Что в таком случае остается, чтобы определить русскость, выделить объективный критерий принадлежности к русскому народу? Великая русская культура? Однако популярное как в обыденном сознании, так и в науке отождествление культуры и этничности не только не может быть доказано теоретически, но и постоянно опровергается эмпирически.

Скажите на милость, какое отношение к русской культуре хотя бы XIX в., не говоря уже о допетровской, имеет современная городская культура, в которой живет подавляющее большинство населения страны? Она представляет, по определению этнологов, «периферийный вариант обобщенного стандарта городской общеевропейской культуры». Традиционная русская культура сохранилась лишь в резервации под названием «этническая культура». И это общемировая, а не только отечественная тенденция. Судя же по современной молодежной культуре, любые национальные остатки в культуре новых русских поколений вскоре будут полностью выкорчеваны.

Но ведь культура, даже национально стерильная, функционирует на языке, который служит неразрушимым базисом национального начала, - так, казалось бы, можно возразить на этот пассаж. Проблема, однако, в том, что национальная сущность языка принципиально не доказуема, природа всех языков – общечеловеческая. Любой язык теоретически способен служить выражению смыслов различных культур и различных народов.

В конце 1980-х гг. в Советском Союзе почти 16 млн. человек нерусских национальностей назвали русский язык родным. Среди них были не только близкие русским украинцы и белорусы, но также немцы, татары и представители других этнических групп. То, что они считали себя по национальности нерусскими, хотя называли русский язык родным, наглядно свидетельствует о несовпадении принципов национальности и языка. Даже сейчас lingua franca Российской империи и Советского Союза все еще остается языком межнационального общения и служит выражению смыслов различных культур и различных народов. Причем урожденные русские нередко владеют русским хуже, чем нерусские.

Если перебранные критерии русскости не работают, если мы не в состоянии объективно определить, что значит быть русским, то, может, положиться на субъективное определение? Называет себя человек русским, так тому и быть. Однако возьмите православного эфиопа «преклонных годов», назвавшего себя русским. Или не столь экзотический для наших пенат пример осевшего в глубинной России выходца с Северного Кавказа, который стал называть себя русским. И что, положа руку на сердце, русские признают их «своими»? Сомневаюсь, однако…

Работающие в русле субъективного определения этничности теории, определяющие этничность через этническое самосознание, загоняют решение вопроса об этничности в порочный логический круг: русские – группа с особым самосознанием, а это самосознание – сознание принадлежности к русскому народу, который есть группа с особым самосознанием. В общем, то же мочало начинай сначала…

Не говорю уже, что перечисленные признаки – конфессиональный, культурный, языковой и пр. – не являются собственно этническими. Это признаки, по которым выделяются соответственно конфессиональные, культурные, языковые и др. человеческие группы (например, группы людей с общим психотипом), которые не тождественны группам этническим. «Ни культурное единство, ни языковое, ни какое-либо иное социальное не выдерживают критики в качестве единственных собственных признаков какой бы то ни было группы, кроме группы, выделенной по данному же единству (исключая культурную группу, под которой вообще можно понимать все что угодно)»[29].