Кровь и почва

– Ждут, пока им предложат повышенное жалованье, – ответил Плотто. – А так им и дома хорошо. Либо в столицу намылились, с тех пор как наш принц стал императором. И не только геологи.

– Отогузы тебе подойдут? – предложил Вахрумка. – Могу рекомендовать, когда железную дорогу закончим.

– Подойдут, – согласился я, хотя был настроен на огемцев. – А что они не сотрудничают с нашим Минералогическим музеем? Не пополняют его коллекции?

– А им предлагали? – переспросил меня Вахрумка. – Что ты вообще хочешь от геологов?

– Для начала полную геологическую карту Реции, – ответил я.

– Губа не дура, – заметил Плотто. – Такого ни у кого нет.

– А зря, – сказал я. – Была бы геологическая карта этих гор, то железную дорогу можно было бы уложить через будущие рудники полезных ископаемых.

– То-то ты закрыл у себя на горе Бадон рудник горючего камня, – подколол меня Вахрумка.

– А нечего бездарно жечь в паровозной топке ценнейшее сырье для производства специальных сталей и сплавов.

– Главный хребет прошли, спускаемся, – предупредил нас Плотто.

Главное в вечернем Риесте, если уж захотелось променаду, это отбиться от уличных проституток. Мало им военно-морской базы, растеклись по всему городу. Такое ощущение, что город живет только женским трудом и немного еще рыбачит.

– Что вы хотите, ваше сиятельство, – оправдывался передо мной мэр города из местных. – Безработица.

Мэр меня явно боится. Все же я воспитатель его суверена – графа Риестфорта. С широчайшими полномочиями, как от воспитанника, так и от герцога. Захочу – прихлопну мэра как муху. Но я не хочу пока. Другой на его месте будет такой же. Дело не в начальнике. Дело в социальной обстановке в городе.

– А под властью Винетии чем город занимался? – рыкнул я.

– Да тем же самым, только моряки носили другую форму, – развел он руками. – Ваши моряки даже несколько щедрей, нежели винетские были.

– У меня швей не хватает на производстве матрасов. Сбор водорослей не растет. А говорите, что работы нет.

– Передком они больше зарабатывают. Да и веселей им так, – не стал вставать в благородную позу мэр, – вино, мужчины, танцы… Вечный праздник.

– Вино у вас дешевое, – заметил я. – А куда деваются у вас те женщины, которые вышли в тираж по возрасту из профессионального блуда?

– Кто поумнее и накопил на старость, те содержат таверны и дома свиданий. Часть спивается и нищенствует. Про остальных не знаю. Но пока тут будет военно-морская база, конкуренцию проституции честная работа не составит. Вы не сможете столько платить. Да и при равной оплате веселая жизнь бабам нравится больше скучной.

С такой засадой я столкнулся в вопросе о невозможности расширения матрасной фабрики. Тупо: нет желающих подаваться в швеи. Всё есть: и здание, и механические швейные машинки из Винетии, и потребный текстиль оттуда же. Неплохая по меркам империи зарплата. И местные мальчишки нанесут столько водорослей, сколько скажешь, просто за копейки. Сжигаем на йод пока только отходы от матрацного производства в целях сохранения секретности.

Да и в швейном цеху красивых девочек я не видел. Все красавицы около порта гуляют – телом торгуют.

А матрацы эти распробовали не только в Реции. В империю вывозят их из Калуги самоходом. С руками отрывают. Не получилось у нас готовые матрацы сжигать в Калуге на йод, как предполагалось, с заменой водоросли на шерсть. Народ комфорт распробовал, и ему понравилось.

– А чем занимаются ваши мужчины?

– Живут за счет женщин. – Мэр опять развел руками.

– То есть на строительстве железной дороги они работать не будут? Я правильно вас понял?

– Если только за очень дополнительные деньги. И то… – Мэр махнул рукой.

– И женщинам направится такое положение дел?

– А кто их спрашивает. Так издавна повелось. Мужчины сами вовлекают в этот промысел своих дочерей лет с тринадцати-четырнадцати.

– А полиция?

– Полиция дерет с девушек налог натурой. И следит, чтобы не гуляли в чистом городе проститутки старше тридцати лет. Не портили, так сказать, пейзаж.

– Только натурой? – удивился я. – Не деньгами?

– Деньги полиции платят мужчины, которые для девушек сутенеры.

– А сколько вам лично достается с этих денег? – закинул я удочку.

– Я таких денег не беру! – возмутился мэр.

– А если найду? – прибавил я в голос интонаций питерских гопников.

– Можете меня снять с должности.

– Мне будет проще вас повесить, – констатировал я.

Мэр такого не ожидал. Вылупил глаза на меня, как на чудо загорское.

– Простите, – запнулся избранный чиновник, – не во гнев вам будет сказано, ваше сиятельство, это вы – Кровавый Кобчик?

– Я, – не стал отрицать очевидного.

– Не погубите, ваше сиятельство. – Мэр вдруг встал на колени.

– Встань, – приказал я. – Все будет зависеть только от вашего поведения.

– Что я должен сделать? – Готовность чиновника была неподдельной. Есть ему что терять вместе с должностью, есть…