Кровь и крест

Шестнадцатилетняя Франческа, двумя годами моложе Рамины, была дочерью графа Джакомо от красавицы-служанки, покинувшей этот славный мир год назад. Граф любил наложницу и всячески баловал свою незаконнорожденную дочь. Рамина, лишившаяся матери в нежном возрасте, почти не помнила её и видела в своей сводной сестре, прежде всего, соучастницу своих детских шалостей. Девушки прекрасно ладили и подолгу проводили время вместе. Франческа как натура богобоязненная и кроткая побаивалась своей старшей сестры, но постоянно шла у неё на поводу, глубоко раскаиваясь впоследствии.

Франческа знала о любовных чувствах сестры и князя, но и предположить не могла, насколько далеко зашли их пылкие отношения. Рамина охотно делилась с сестрой своими планами:

– Только подумай, дорогая моя Франческа: отец сам предложил нам переехать в замок матери после свадьбы. Уж я там развернусь! Последний раз я посещала его с отцом почти десять лет назад и с тех пор ни разу не была там. Из воспоминаний детства отчётливо вижу огромные ворота замка, высокие стены с множеством башен. Возможно, я была слишком мала, поэтому-то замок и казался мне слишком высоким. Хотя как знать, может, он и впрямь огромен. Первым делом я велю доставить в него слуг, новую мебель, сменю всю драпировку. В спальне непременно повешу нежно-голубой полог, как облака на небе. Ты слышишь меня, Франческа?

Франческа очнулась, она явно пребывала в своих мыслях.

– Да, конечно, полог над кроватью – это прекрасно…

– Дорогая, такое впечатление, что ты летаешь где-то в облаках, голубых, как воображаемый полог кровати. Что с тобой?

Франческа разрыдалась.

– О Рамина, вы покинете меня, уедините с супругом в другой замок. Что я буду делать здесь одна, без вас? Я умру от тоски!

– Не умрёшь, не надо принимать всё так близко к сердцу. Будешь часто навещать меня, договорились?

Франческа расчувствовалась и расплакалась ещё больше. Весь день девушки изливали друг другу чувства и строили планы на будущее.

Ближе к вечеру прискакал взмыленный стражник. Он привёз страшную весть – князь погиб, на радостях выпил слишком много сангрини[9] из погребов своего будущего замка, неловко споткнулся, упал с лестницы и сломал шею. Смерть наступила мгновенно.

Рамина, услышав печальное известие, лишилась чувств. Граф Марицетти выразил сожаление по безвременно ушедшему несостоявшемуся зятю, что ж, hoc erat in fatis[10].

* * *

Два дня Рамина прометалась, как в бреду. Граф Марицетти в глубине души надеялся, что потрясение избавит его дочь от нежелательного плода любви.

По истечении пяти дней Рамина сильно похудела, осунулась, под глазами легли чёрные тени. Она впала в абсолютную апатию и как следствие таковой начала принимать пищу, ловко отправляемую в её милый ротик служанкой, затем позволила себя одеть и причесать.

Увы, того, на что втайне надеялся старый граф, не произошло, – ребёнок, зачатый покойным князем, надёжно зацепился за женскую плоть его обожаемой дочери и собирался её покинуть только в назначенный природой срок. Ничего не поделаешь – граф смирился с ударом судьбы, но не отчаялся. Марицетти прекрасно знал о чувствах герцога Сполетто, который и не ведал о низком падении своей дамы сердца.

И поэтому через неделю, пока ещё время позволяло скрыть столь деликатное обстоятельство, граф направил своего герольда с эписполией, в коей заверял герцога Сполетто в вечном почтении, сообщал о несчастном случае, повлёкшем смерть молодого князя Берталуччи.

Герцог прочитал письмо и чуть не задохнулся от приступа радости, готовый жениться прямо завтра, не раздумывая и не проводя никакой подготовки к свадьбе. Он тут же сел за стол и currente calamo[11] отписал графу и почти уже тестю ответ.

Через два дня в присутствии нотариуса и священника герцога Сполетто и Рамину Марицетти обвенчали в домовой церкви в замке жениха. Рамина стала герцогиней Сполетто Марицетти, но, по сути, она так и не поняла до конца, что произошло. Ей казалось, что всё это сон: и герцог, и нотариус, который составил брачный договор coram notario et testibus[12], и кольцо с бриллиантом, надетое ей на безымянный палец левой руки. Она просто плыла по течению событий, подхвативших её и вынесших в спальню герцога Сполетто.

Альберт ликовал. Он уже мысленно пересчитывал флорины и складывал их в кожаный мешочек. Конрад также был горд собой, ведь именно он изготовил талисман любви, сделавший дело, вернувший всё на круги своя.

Семейный праздник прошёл скромно. Гостей не было, пышных и громких речей не произносили, всё прошло тихо, по-семейному. На этом настоял граф Марицетти, мотивируя тем, что чем быстрее женится герцог, тем быстрее забудет Рамина своего князя. И, конечно, Сполетто не возражал и сделал так, как советовал будущий тесть, не подозревая, что впереди его ожидает неприятный сюрприз.

На следующий день Сполетто, не придавший большого значения потери невинности женой, увы, не в его спальне на шёлковых простынях, решил одарить алхимиков, изготовивших чудесный талисман, позволивший овладеть той, которую он страстно желал вот уже почти два года.