Кровь данов

Он развернулся и двинулся прочь со двора. Быть сейчас среди всех этих людей после пережитого было решительно невозможно. И даже компания такого подонка, как Клоп, не казалась плохим выбором, раз у того были вино, оливки и сыр.

— Э-э, купец, — забеспокоился Клоп, — а куда это мы идем?

— Как — куда? — удивился Арратой, поднимающийся по лестнице. Еще недавно он скатился с нее, не помня себя и держа короткий меч наголо, а теперь поднимался обратно, живой и невредимый. Только за это уже стоило выпить. — Ко мне, конечно.

— Я это… не хочу к тебе, — жалобно протянул Клоп.

«Книга, — вспомнил Арратой. — Большая страшная Книга. Сами уже вроде как не рабы, а Рабской книги по-прежнему боятся».

— Не хочешь так не хочешь, — не стал спорить купец. — рядом сядем, на галерейке. В тупичке, у скалы.

— О! Тупичок — это хорошо! — обрадовался Клоп. — А то набегут, дармоеды.

Они дошли до комнатушки Арратоя. Клоп опасливо заглянул в нее, увидел одинокий огонек светильника и Книгу и поспешно отпрянул. Арратой, войдя в комнату, смахнул овечью шкуру с лавки на пол. Выволок лавку и табурет в коридор. Они уселись прямо на скрипучий деревянный пол и разложили нехитрые припасы на лавку и табурет. Отгородились от остального коридора распахнутой дверью и спрятались за ней. Суетливая жизнь внутреннего двора, по которому Плак гонял работников, была перед ними как на ладони. Их самих, наоборот, никто не замечал.

— У меня и кружки есть! — с гордостью сообщил Клоп, разливая густую фиолетовую жидкость по кособоким глиняным плошкам.

— Хвала Паготу! За то, что выжили! — поднял пиршественную чашу Арратой.

— За новую жизнь! — поддакнул Клоп.

Выпили. Схватив горсть оливок, Арратой кинул их в рот, торопливо прожевывая. Может быть, для Клопа это и новая жизнь, а для него, Арратоя, старая. И он знает, для чего будет рвать жилы и что он хочет вернуть. Вино и оливки, великий Пагот! Оливки и вино!

— А ты и вправду чудом выжил! — жизнерадостно сообщил Клоп, засунув в рот кусок сыра. — Плак-безумец же тебя тесаком полоснуть хотел. Махнул даже! Только ты раньше на землю брякнулся. И своих упредил. Как ворота распахнулись, у бугая этого глаза остекленели. И попер вперед! Все орут, визжат, а он молча бежит. А обогнать его никто не хочет — дурных нет.

Клоп вновь наполнил чаши.

— А своих я упредил, говоришь?

— Ага, они порскнули из-под ног Плака, как зайцы. Этот бугай врезался в толпу и пластает все кругом. Я подбегаю сзади, ору ему: «Амаран! Амаран!»

— Зачем это? — удивился Арратой.

— Это он мне перед боем велел. Где он служил, у них боевой клич такой. Он от него в себя приходит. Очухался, головой вертит… Выпьем?

Выпили.

— Я смотрю, живых-то вояк во дворе нет, с-с-сучьих потрохов. — Клоп куском хлеба показал во двор. Откуда-то достали ручную тележку. Тела вновь раздевали и на тележке везли в сторону Колодца. — А на командира-то нашего насели!

Клоп сделал страшные глаза. Стало понятно, что он уже пьян.

— Отбивается Череп из последних сил, значит, на стене. О! Как раз над нами. — Клоп воздел указательный палец вверх. — Спиной к скале встал, чтоб не обошли, и отмахивается.

— Так с ним же Киор был! И еще один… — удивился Арратой.

— Так убили их, — отмахнулся Клоп. — Сразу же и зарубили.

Арратой поднял чашу вверх, и Клоп повторил его жест.

— Я кабану-то нашему показываю наверх. Говорю — Черепу-то сейчас череп расколют! — Клоп рассмеялся визгливо и икнул.

— А Плак что? — заинтересовался купец. Перед ним все плыло, а в ушах шумело. Он понял, что тоже пьян. Посмотрев во дворик, он увидел, как вразвалку прошагал кривоногий Егер.

— Плак заревел и побежал. А я смотрю и думаю: зарубит он командира нашего или нет?

— А он что? — рассеянно спросил купец.

Он поискал глазами кривоногого, но тот куда-то пропал. Какая-то мысль всплыла в хмельной голове купца, но он все никак не мог рассмотреть и ухватить ее.

— Плак-то? Известно что: добежал и убил всех. Кроме командира. Не обезумел, значит.

Арратой наконец поймал скользкую мысль и повернулся к Клопу:

— А Егер-то что делал?

— Кривоногий? А мне почем знать? Вы же в окно лазали… — Клоп потряс мех и с сожалением отбросил его. Арратой протянул ему свой, и Клоп вновь наполнил чаши.

— То-то и оно, — пробормотал купец. — Череп с Киором и еще одним камни швыряли. Я с остальными к воротам бежал. А Егера со мной не было…

Арратой сам не заметил, как выхлебал чашу, размышляя.

«Получается, этот скот кривоногий в моей комнате весь бой просидел?! — вдруг понял Арратой. И следом всплыла другая, страшная мысль. — Так он, падла, и в Книгу залезть мог? И найти…»

Арратой вскочил на ноги, едва не рухнув. Лавка упала, и вся снедь оказалась на полу. Клоп икнул и свалился лицом вниз. Держась за дверь, чувствуя, как колышется пол под ногами, Арратой вошел в комнату. Так и не потушенный огонек светильника освещал ему путь. Чудом не упав, Арратой сделал три шага и повис, ухватившись за Книгу. Вокруг все плыло и раздваивалось. Он с трудом подтянулся, встал и перелистнул ворох страниц.