Кровь данов

Я по-новому посмотрел вокруг. Я пытаюсь укрыться под маской десятилетнего мальчика, но кого видят во мне окружающие? Для меня здесь все ново: люди, стены, запахи, дома, звуки, деревья. Но все это место пропитано памятью о моем неординарном предке, везде здесь следы Эндира, припорошенные пылью десятилетий и невидимые для меня.

Я так глубоко задумался, что не заметил, как прошел пир. Что-то жевал, что-то пил. Когда все стали расходиться, я вышел вместе со своими соседями-сверстниками. Даже не познакомился! На улице стемнело. Стрекотали цикады, и бросались в огонь светильников мотыльки. Вечерняя прохлада сменила удушающий дневной зной. Меня вдруг схватила за плечо чья-то рука, и я отшатнулся в испуге.

— Как прошло, Ули? Как ты? — заглядывая в глаза, обеспокоенно спросил на дорча Остах. За его спиной маячили фигуры братьев.

— Плохо!.. — обессиленно прошептал я. — Все очень плохо, Остах. Наместник такой умной скотиной оказался!

Остах пожал плечами:

— Это-то понятно: наместники другими не бывают, Оли. Ты еще Векса не видел, мир его праху!

Глава 4

Дорчариан, Ойдетта

Хоар

Стоило вернуться в Ойдетту, как все вновь пошло кувырком. Воистину, беспутное село. Столько лет сидели в своем медвежьем углу, молились Великому Небу, развешивали мертвецов на деревьях… Просидели бы еще пару сотен лет, носу не казали… Хоар зло сплюнул на землю. Какой хромой клибб дернул их именно в тот день проезжать мимо!

Повозку Хродвига завезли во двор старосты, где уже хлопотала его пугливая жена с домочадцами, готовясь к пиру. У доброй новости не ноги — крылья. Через ворота, распахнутые настежь, туда-сюда носились возбужденные односельчане с разносолами. Вновь вдоль улицы выстроились столы. Можно было и не убирать. Но если над вчерашним застольем витали хмурые взгляды и тревожные шепотки, то теперь над Ойдеттой разносились людской шум, прибаутки, веселые напевы, стук молотков. Не отставали от людей животные: квохтали куры, гоготали гуси, истошно визжал поросенок, для которого наточили нож, брехали дворовые псы, ошалевшие от столпотворения.

Причиной суеты был Хродвиг, а вернее — его твердое решение выходить завтра поутру. Возражать Хранителю никто не посмел, поэтому и готовились к пиру вот так, наспех. Как можно не завершить суд Хранителя, столь удачный, милостивый и скорый, грандиозной попойкой? Кто сейчас мог встать между горцем и его пивом? Не было таких сил в горах. Слишком мало поводов для радостей у жителей Ойдетты, слишком размеренна и предсказуема, сурова и безжалостна их доля, чтобы так просто отказаться от праздника.

Недавно вернулись вызволенные пастухи. Эйдир, возглавлявший процессию, надулся от важности, как весенняя жаба. Историю с Джогу-Вара староста повернул в свою пользу, упрочив власть над односельчанами. Глядя на него, Хоару захотелось ткнуть толстяка кинжалом в ягодицу и посмотреть — не сдуется, не лопнет ли?

Но сейчас старосте приходилось несладко. Хоар хмыкнул и посмотрел на отчаянно потевшего Эйдира. Его злосчастная шапка после восхождения в горы превратилась в грязную тряпку, которую он по-прежнему мял в руках. Дом на колесах загнали глубже во двор, подальше от лишних глаз и ушей.

— На Гремучую поляну вернетесь, — безжизненно ронял слова Хродвиг. Выходить из повозки он не посчитал нужным. — Сожжете. Все, что горит, — сожжете.

Эйдир собрался что-то уточнить у Хранителя, но Хоар показал старосте кулак. Толстяк, не будь дурак, глубоко, до земли, поклонился.

— Дашь мне арбу. Крепкую. Небольшую. Для высокогорья. — Хродвиг отдыхал между словами, словно взбираясь на кручу.

Староста посмотрел на Хоара и быстро закивал, держа рот на замке. Понятливый!

— Джогу-Вара не бойся. Добрый сосед. Понял ли? — Хродвиг поднял пустые глаза на старосту. Запавшие провалы глаз темнели под кустами седых бровей.

— Понял… — Староста все же не выдержал, упал на колени, прикрыв глаза своей дурацкой шляпой. Маска мертвеца, рассеченная по лбу уродливым коричневым швом надвое, в которую превратилось лицо Хродвига, повергла Эйдира в священный трепет.

— Ступай, — прежним тоном ответил Хранитель.

Хоар понял, что время и вправду пришло. Никогда доселе Хранитель Хродвиг не дозволял становиться перед собой на колени. А сейчас и бровью не повел. Не заметил?

Хоар поймал отползавшего старосту, поднял его и пояснил:

— Вернетесь на поляну и соберете все, что от Аскода осталось. Колеса, столбы, сараи, рычаги. Шестерни. Соберете и сожжете. Можете распилить-расколоть на дрова. Железо, что есть, перекуете. Дозволяю. Про колесо рядом с селом не забудьте. Следа чтобы от Аскода Гворфа не осталось. И про то, что был такой человек, — забудьте. Не было его.

— Не было, — покладисто согласился Эйдир. Услышав про железо, он повеселел. — Не знаем такого.

— Про арбу все понятно?

— Понял. Нужна небольшая арба с большими колесами. И поновее. А для чего? — не смог сдержать любопытства Эйдир.

Только что на коленях ползал, а уже вопросы задает! Быстро же он очухался!

— А говоришь, что понял, — качнул головой Хоар.

— Понял-понял. Не мое дело, — всплеснул руками Эйдир.