Кровь Ардана

Я увидел Меджу. Она танцевала одна по песку и песок пел ей песню. Убийцы приходили ко мне ещё раз. Если бы я взял кинжал и сам убил их — они бы поняли, что я достоин быть королём. Но оружие меня отвращало.

Убийц остановил Махмуд и другие смотрители. Оказывается, за мной теперь всегда следили.

— Возьми кинжал, — приказал Махмуд.

Я мотнул головой. Кровь краснее вина разливалась до моих ног.

— Возьми!

— Кудос…

Но он не успел договорить. Рог пением разнёсся по цитадели. Я замер. Смотрители переглянулись. Мой отец вернулся.

К нему вели ступени и переходы. Внизу уже собрались все братья и сёстры и молча приветствовали нового жреца и глаза их сияли радостью. Я не видел отца больше пятнадцати лет. С тех пор как моя мать ушла в пустыню, тогда он заперся у себя и оттуда раздавал указы. И вот его могучая фигура впереди. Он снимает головную повязку и сейчас я увижу его лицо. Но тут один кинжал впивается отцу в голову и тот падает замертво.

Но поздно.

— Поздно! — кричит Махмуд

— Он вернулся, и Ламиил теперь король.

Все тут же оборачиваются ко мне.

От меня ждут слова. Во рту сухо и дерёт. Внутри пусто.

Слово.

— Отец, — но никто не слышит, что я сказал. Им важен только звук и тут же каждый вскидывает руки и они раскачиваются волнами и ликуют. Да здравствует новый король!

— Пойдём, — говорит Махмуд.

— Ты должен познать истину, — слова оплетают как верёвки.

— А иначе ты умрёшь.

Время пришло. И если сейчас я откажусь узнать правду — меня убьют. Мы идём не спеша, потому что время не имеет значения перед лицом истины. Коридоры расступаются и сужаются окна. Света становится всё меньше. В комнате с обелиском окон совсем нет, вместо них остались одни щёлки. Но как? Махмуд на это даже внимания не обратил. Это же не?.. колдовство, я выдохнул. Нет, не оно. Что-то другое мешает мне видеть, и оно внутри камня. Оно набухло и разрослось. И сидит там огромное и плотное.

Оно там. Я подался ближе и остановился, когда того захотел Махмуд. Ему даже пальцем пошевелить не пришлось. Камень передо мной как будто вырос и стал мягче. Тут Махмуд резко схватил мою руку и приложил её к камню. Я вздрогнул и замер. Так мы и стояли окружённый теменью. Но я видел очень хорошо. Камень повело дрожью и вдруг он начал раскрываться. По поверхности образовалась ровная трещинная, словно его ножом разрезали. И трещина эта увеличивалась.

Моя рука оказалась как раз под ней и только тогда мне позволили отнять её. И я прижал руку к себе, да так и остался стоять.

Что там? Оно такое… ничего не видно. Сердце колотилось, как старый молот.

Там должен быть истинный бог. Настоящее воплощение всего мира.

Да-да! Махмуд смотрит на меня большими восхищёнными глазами. Перед ним человек, познающий истину.

И вдруг створки камня распахиваются. Я в ужасе дёрнулся назад.

Что это?

Это…

Бог мой.

— Да. — Вкрадчиво подтвердил Махмуд. — Да.

Не может быть. Нет.

— Истинно так.

Но это же…

— Она.

Боже. Она.

Внутри камня беззаботно парило нечто тёмное и густое. Оно переливалась всеми оттенками серого и чёрного. Она спала. Но когда-нибудь пробудится.

Тень.

— Тень, — говорит Махмуд.

С трудом оторвав взгляд от страшной сущности, я посмотрел на него.

— Ты же сам знаешь, куда катится наш мир. Фантазёрства и мечтания сотворили с ним такое. Одни выпивают всё из других и правят до самого конца. И скоро этот конец наступит. Мы же поможем ему свершиться, и на руинах царства погибшего возродим новое. Смотри перед собой и ликуй. Это — начало нового мира. Что творят с ним мечты, что творят воображаемые сущности? Они вносят смущение и раздор. Прошло слишком много времени и нет первотворящей чистоты. Порождений стало слишком много, мир запутался. Но вот в нём зародилось нечто такое, что является частью его и преображением. Смотри — это тень. Сущность нового начала.

— Но это же, — мои губы ссохлись и язык прилипал к нёбу. Слова тяжёлые рождались с огромным трудом. — Тень.

Я сказал и выдохнул.

— И она чиста в своей темноте.

Но ведь… Я не мог поверить. Если выпить из живого существа всю радость, все мечтания и надежды, будет только пустая оболочка и всё то тёмное, что останется. Тень — это самое плохое, самое тёмное. Она не разумна и не импульсивна, она темна самой обыденной темнотой и самой безразличной. Скука, ничто.

И всё это время нами правила тень? Это она распространяла себя по цитадели! А если уйти от неё, я тогда чего-нибудь захочу? Я стану мечтать? Что станется с моим разумом?

— Поклонись ей и будешь новым королём.

А когда она пробудится, что тогда?

— Тогда, — словно читая мои мысли, отозвался Махмуд, — она разорвёт старый мир и породит новый.

Но это будет мир тени! Пустой, равнодушный. Никто не станет танцевать на песке и смотреть на звёзды. Ещё в детстве мать рассказывала мне страшные сказки о тенях.

— Мы ошибаемся? — как можно короче спросил я силясь оторвать ошеломленный взгляд от тени в камне.

Как она туда попала? Кто её нашёл и пленил? Скольких испили до дна, чтобы породить подобное?

— Поклонись тени.

Но я не хочу разрушать мир. Мне нравилась песнь матери. И смотреть на звёзды мне тоже нравится.