Кровь Ардана

— Ты не поверил тому, кто говорил правду. Ты подозревал тех, которые хотели одного — помочь всем нам, и тебе в том числе. Ты не увидел доброту и искренность. Но вместо неё видел обман и коварство. И из-за этого Гнездовье возможно обречено.

Наступила торжественная пауза.

— За это ты изгоняешься навсегда.

Я пошевелил крыльями. Пусть так. Я заслужил.

— Это ещё не всё.

Маг встретил мой тяжёлый взгляд.

— В наказание ты лишишься крыльев. Стой! Из круга ты не вырвешься, всё равно. Я забираю у тебя крылья.

Тут меня объяло синим огнём и всё помутилось. Ноги сковало немотой. В голове ударило обухом, так что весь мир накренился. Я еле удержался стоя, а когда выпрямился, почуял холодную пустоту за спиной.

— Прощай, Тинас, который никому не верил.

Меня начало уносить. Налетевший вихрь всё плотнее охватывал кольцом и сжимал, как будто выдавить досуха хотел.

— Но запомни, — вдруг услышал я голос мага уже оторвавшись от земли. — Ты можешь возвращать себе крылья только тогда, когда кто-то доверяет тебе. Только если кто-то тебе поверит.

— А ты…

Я еле расслышал.

— Навсегда… лишь… условии.

Вихрь выл и ревел.

— Доверять.

Меня крутило как юлу, как будто магический вихрь решил уже разделаться со мной и не мучиться. И вдруг он фыркнул, точно мысли мои прочитал, и звонко хлопнул. Мигом я оказался высоко-высоко в чистом небе. Взмахнул крыльями — и понял, что крыльев то нет.

Я полетел вниз сосредоточенно, ожидая скорой земли.

И вдруг в меня вцепился кто-то мёртвой хваткой.

— Кончай меня обнимать, — проскрежетал я с трудом на ветру губы разлепляя.

А этот только в меня крепче впился.

— Разобьёмся, — заключил я.

Тот умудрился посмотреть вниз.

Тогда мы не разбились. И даже умудрились добраться до города-Ардана.

— Хочешь со мной? — спросил Ламиил, человек чистокровный, порода редкая, доверчивая.

Я мрачно уставился на него. Но пошёл, потому что мои крылья с ним не исчезали.

Такова эта история. Всё время потом мне приходилось учиться.

— А что это?!

Внизу полыхнуло.

— А, — отмахнулась Любовь, — маг какой-то сражается.

Безымянный бог всё же присмотрелся. На площади, которую они как раз проходили, вовсю полыхало, гремело, урчало и злилось. Напротив мага в вышине, между богом и магом собственно, зависло нечто.

— Это?..

Любовь кинула быстрый взгляд. Розовые локоны у неё так и пружинились при каждом шаге. В руке она держала чёрный леденец и облизывала его.

— Магия, — выдохнула Любовь скучающе. — Ничего интересного, а так хочется, чтобы сердце затрепыхало и в груди щемило! Знаешь, как это?

Безымянному пришлось оторваться от созерцания разворачивающейся битвы и поспешить следом.

— Нет, — как бы с сожалением отозвался он.

— Это когда мир становится ярче и крутится, крутится!.. Слушай, когда увидишь Дружбу, мало ли, скажи ей, что влюбляться лучше. А то она со своей верой да преданностью уже надоела. Вечно ей бы поспокойнее и подольше.

— А ты не хочешь подольше? — на всякий случай уточнил безымянный.

— Ну как тебе сказать, я и долго не против. Но когда ярче, когда кружится — потом оно и остыть может.

— А чтоб не остыть, такое бывает?

— Бывает. Но не ждать же всю жизнь.

На это сказать было нечего. Они шагали над раскинувшимся городом под мерно притихшим надмирьем.

— Сегодня спокойно.

— Ага, — отозвалась Любовь подпрыгнув, и пролетев доброе расстояние. — Все вон тоже на битву сползаются посмотреть.

Безымянный обернулся. Но других богов там не заметил.

— Мы куда-то идём?

— Нет, идти нужно не куда-то, зачем-то. Нужно идти по тропе, которая сама выстилается. Я уверенна, если вот так не останавливаться — мы найдём что-то.

— И оно мне поможет?

— Не обязательно.

— Но…

— Но ты ведь не знаешь, что ищешь. Тогда всё будет то.

— Но…

— Всё.

И тут Любовь встрепенулась, запрыгала, заохала и заахала. Безымянный бог тоже приостановился и увидел как в окне над молочной шейкой девушки, что была подобно лепесткам вишни, склонился бледный юноша. Юноша завис над ней и вдруг как зашипит выставляя клыки.

— Ах, какой роман будет, сколько красок, сколько ночей! — Мигом заплясала Любовь, и безымянного за руки схватила да давай кружить.

— Да что же это я?

Вдруг спохватилась она и расцепила руки, а безымянный полетел назад в пустоту. И так и летел, а Любовь тем временем его догнала, поцеловала в губы и кинулась к окну.

— Ещё успею, — на ходу восклицала она.

— Стой! А я? Куда ты?

В окне голодно шипящий вампир вдруг умильно сморгнул, прижал руки к сердцу и принялся читать стихи.

Любовь танцевала над мостовой и от неё сыпались искры. Девушка проснулась. Вампир запел. А бог без имени всё падал и падал, пока не зажмурился. Открыв же глаза увидел перед собой летящих на шариках в небо мышей. И тощего в синем сюртуке человека с зонтиком, который за этими шариками гнался и пытался собирать мышей в корзину.

Безымянный сморгнул.

— И зачем мы ко мне? — томно вопросил Сон

— Я вижу, ты пытаешься убить его.

— Хм?

— Только он ещё об этом не знает. Но это даже мне льстит. Раз боишься — значит, всё просыпается. Это невозможно остановить.