Читаем «Крот» в генеральских лампасах полностью

— Иначе, — продолжал Виктор Михайлович, — он будет продолжать собирать и накапливать информацию о выпускниках факультета и сдавать ее противнику… А иначе, чего доброго, — Чебриков горько усмехнулся и добавил: — Петру Ивановичу и не с кем будет впоследствии работать. Итак, все теперь будет зависеть от профессионализма ваших подчиненных, Николай Алексеевич. Не мне вам напоминать, как важно и престижно для вашего Третьего управления разоблачить матерого шпиона американской разведки. Все силы и средства вам даны. Поэтому, пожалуйста, смелее проводите с взаимодействующими подразделениями Комитета острые мероприятия. Без этого вы не сможете добыть ни одного вещественного доказательства. А то, что уликовые материалы у него остались, я еще раз повторяю, у меня нет никаких сомнений. Ищите — и вы найдете их. Если у вас, Николай Алексеевич, нет ко мне вопросов, то на этом мы и закончим.

***

Вскоре генерал-майор Поляков был выведен в действующий резерв в Институт русского языка имени А. С. Пушкина. Тогда же внешняя разведка КГБ получила от агента Рика [92] достоверные сведения, подтверждающие причастность Полякова к агентуре ЦРУ. В переданном Риком списке завербованных сотрудников советских спецслужб значился и Поляков по кличке «Топхэт». Так постепенно в Третьем главке стали накапливаться материалы, в которых угадывалось змеиное жало предательства генерала ГРУ и мрачный перезвон его «тридцати сребреников».

Новым толчком к активизации работы по изобличению Полякова послужила и информация от надежного источника ГРУ, выезжавшего в Италию. Он сообщил о том, что неизвестный иностранец, представившийся эмигрантом из России, проявил интерес к судьбе якобы знакомого ему сотрудника Института русского языка имени А. С. Пушкина Дмитрия Федоровича Полякова. Когда об этом было рассказано самому Полякову, то выражение лица его стало испуганным, и, махнув рукой, он бесцеремонно бросил в ответ, что считает все это давней провокацией американцев с целью дискредитации его в глазах руководства ГРУ и мести за его успешную многолетнюю в США работу против них.

Не исключено, что американские разведчики, действующие под прикрытием сотрудников посольства США в Москве, понимали, что он, очевидно, находится в поле зрения органов КГБ, и потому опасались сами выходить на какую-либо связь с Дипломатом. С целью же выяснения его положения американцы пытались использовать других лиц из числа иностранцев, как, например, военного атташе Бирмы в Москве, который знал его по работе в Рангуне.

Однако давно уже догадавшийся о проявляемом к нему интересе со стороны контрразведки КГБ Поляков стал избегать контактов с какими бы то ни было иностранцами. А в Институте русского языка имени А. С. Пушкина, куда американцы стали часто наведываться, он под различными предлогами воздерживался от встреч с ними, вплоть до невыхода на работу.

Делая все, чтобы оградить себя от случайных встреч с ними, он сознательно подал рапорт об увольнении из ГРУ и решил жить на даче в районе поселка Челюскинский. Там же, по Ярославскому шоссе, в двух с половиной километрах находились дачи сотрудников американского посольства. Поэтому работа по Дипломату стала вестись во взаимодействии с разработкой посольской резидентуры ЦРУ. Вскоре было установлено несколько случаев, когда по времени маршруты Дипломата и американских разведчиков при следовании на дачу пересекались. Однако из-за отсутствия данных о передвижении американских разведчиков зафиксировать возможно состоявшиеся их контакты с Дипломатом не удавалось.

Таким образом, реализация ДОР путем возбуждения уголовного дела в обозначенный председателем КГБ срок срывалась. Тогда его первый заместитель генерал армии Цинёв дал указание направить материалы разработки в Следственный отдел Комитета на заключение. Там после тщательного их изучения и анализа снова отказали в возбуждении уголовного дела из-за отсутствия каких-либо улик по шпионажу.

Но продолжать разработку и дальше, после пяти лет ее проведения, было уже невозможно, как невозможно было позволять шпиону вредить родной стране! Поэтому, несмотря на то что военная контрразведка настаивала на возбуждении дела по статье 64 пункт «а» УК РСФСР, следователи решились использовать другой имевшийся у них серьезный компромат: при проведении негласного обыска в квартире Полякова был обнаружен новенький, пригодный к стрельбе девятизарядный револьвер иностранного производства и боеприпасы к нему. А это тоже указывало на состав преступления, предусмотренного статьей 78 УК РСФСР «Незаконное хранение огнестрельного оружия и боеприпасов».

Так с санкции руководства КГБ СССР было принято решение возбудить в отношении Полякова уголовное дело и подвергнуть его аресту…

***

В июне 1986 года Поляков обнаружил в своей квартире скол керамической плитки на кухне. Будучи опытным разведчиком, он обследовал место скола и образовавшееся там отверстие и сразу понял, что контрразведка внедрила подслушивающую технику.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии