Крошка Цахес Бабель

Я таки наслышался этого языка, в том числе от одного молодого человека, знававшего Бабеля во времена своей бурной юности. Он почему-то совсем не гордился знакомством с тогда опальным, а уже потому выдающимся мастером слова, книг которого мы в упор не видели. Зато делавар гордился знакомством с самим Басиным, у которого был не а лох ин копф, а таки швиден копф, что в переводе с немецкого «быстрая голова».

В Одессе так называли людей, способных принять на ровном месте молниеносное решение, обеспечивавшее сумасшедшие навары. К примеру, идет по улице некий ныне гражданин Чехии. А навстречу плывет такая симпомпулечка, ну прямо-таки симпомпончик и вдобавок симпомпунчик. То есть очень красивая девушка, с великолепными ножками и прочими приятными глазу формами в виде верхнего и нижнего бюстов. Делавар, глаз-алмаз, на нее заставился и тут же спросил: «Люба мамина, где вы достали такую брошку?» «Папа из рейса привез», — сказала девочка с двойным сиропом. «Толкнуть не желаете?» Девушка ответила решительным отказом, и делавар с ходу добавил: «Даю сто рублей». Красавица молниеносно согласилась, и делавар тут же стал экономить слюни для грядущего подсчета крупных купюр. Через месяц такими брошками со свистом торговали все галантерейные магазины на Черноморском побережье СССР.

Когда на всей территории страны мужские трусы выпускались исключительно по-советски армейского цвета, упомянутый ранее Басин вслед за итальянскими трусами для купаться, наладил выпуск семейных трусов, как говорили тогда только делавары, веселенькой расцветки. Почему нет? Он же всю жизнь работал под девизом: «Мы вам песенку сыграем, вы гоните нам сармак». Этими же словами приветствовал почти всех одесских новобрачных легендарный Чарли Чаплин, когда Басин стал уже американским миллионером и выбросил на мировой рынок семейные трусы с мало кому нужной ширинкой. Зато этот прибимбас с пуговицами стал именно тем наворотом, на который только и правильно рассчитывал Басин. Так что я не сильно удивлюсь, если потомки этого делавара поставят на поточек семейные трусы с ширинкой сзади, специально для пидоров в хорошем смысле. У старых одесскоязычных «наворотов» лишь в наши дни появился синоним — «тюнинг».

В русском языке «дюшес» — летне-осенние сорта груши, а в Одессе — ситро. Именно так назвал свое ситро делавар Пинкус. А как все скромно начиналась, он разливал сладкую воду в собственной хате, но затем грузовики развозили знаменитое одесское ситро «Дюшес» далеко за пределы Города. Варить такие дела, это вам не держать заурядную швейку и палить джинсы-варенку, которыми тогда торговали вместо тем, чем сегодня, обитатели славного одесского Палермо.

Да, таки были люди в Одессе, не чета нынешним приезжим бизнес-халамидникам. Для делаваров, коренных одесситов, было самым настоящим ЧП опоздать на встречу, а уж если кто не сдержал слова, тому полный капец: сиди на цугундере, грызи деревяшку и шпиль декофт до конца жизни, ни один человек в Городе с тобой больше не будет иметь дела. Это были люди, воспитанные не при шаровой рюмке водки. Они бы скорее умерли с голоду, но не тронули бы и сухой корки со стола людского горя. Если бы люди взяли на вооружение истинно одесский кодекс чести, все бы было совсем не по-беневски, и наш путь к пресловутому рынку не был столь обильно усеян трупами.

А легендарные щеточки, с которых кормился чуть ли не каждый десятый одессит? Как там в песне «Щеточки» поется? «Щеточки, щеточки, мой папа говорит: «Кто придумал щеточки, тот точно одессит. Весело, щеточки, с вами мне сейчас, памятник тому поставлю, кто придумал вас». Открываю страшную тайну за пресловутые щеточки, массово производимые в цехах за Одессой: их создатель был приговорен мелихой к высшей мере признания заслуг делаваров. Он всего за пару месяцев заработал больше двухсот штук, половину которых честно раздал в виде витамина «В». За такие бабки по тем временам полагалось, как минимум двадцать расстрелов. Журнал «Огонек» напечатал статью о проклятом расхитителе социалистической собственности, награжденном высшей мерой. Тем не менее, как пропагандировала песня, памятник герою советского времени, создателю щеточек Леониду Шмушкицу давно установлен на его родине (центральная аллея Еврейского кладбища). На той же аллее стоит памятник моему соседу делавару Фиме-Швицару и его брату, убитому жадными до чужого бабла ментами в самом начале семидесятых.

Наше дело правое: товар левый. В словаре Ожегова есть исключительно разговорное выражение «левак», то есть «работник, незаконно использующий рабочее время, орудия или продукты общественного труда для личной наживы». В советском фильме «Тишина», где М. Ульянов сыграл чуть ли не единственную отрицательную роль в своей карьере, одесскоязычный «левый товар», он же «фагелах», обрел русскоязычное звучание — «нецензурный товарец». Ну чем не таки порнография в одесском смысле слова?