Крошка Тим (ЛП)

«Это не что-то подобное, Тим. Ты мне очень нравишься; Я не хочу оставлять тебя». Она поколебалась, прежде чем продолжить. «Позвонила сестра… Мама заболела. Они... диагностировали у нее рак поджелудочной железы, и... Ей понадобится кто-то, кто о ней позаботится. По крайней мере, на какое-то время. Поскольку у моей сестры есть собственная семья, она не может просто так всю свою жизнь тратить на это».

Она плакала. Но я ничего не мог сделать, чтобы по-настоящему помочь. Я бы пошел с ней, сменил школу, бросил школу, сделал бы все, что мог, чтобы поддержать ее. Но мне было всего лишь шестнадцать. Я не мог просто встать и уйти по собственному желанию, не опасаясь постоянной угрозы, что меня затащат сюда.

Я даже не имел полного контроля над своим чертовым банковским счетом. А что насчет Тэсс? Если раньше она опасалась, что я встречусь с ее семьей, то она, черт возьми, наверняка не станет ругать свою больную раком мать новостями о том, что она встречается с ребенком сейчас.

Никакой дискуссии не было. Я позаботился о том, чтобы она знала, что я буду рядом, если я ей понадоблюсь. Все, что нужно, это телефонный звонок, и я сяду на следующий самолет, к черту последствия. И как только она вернется, я буду ждать ее. Она уже поговорила с Биллом и уедет первого июля. Остаток месяца, разбирая ее квартиру, собирая вещи и готовясь к переезду, мы проводили вместе столько времени, сколько было в человеческих силах.

После ухода Тесс у меня не было ничего, кроме школы и работы. Я не знаю, заслужил ли я это на самом деле, или Билл хотел помочь мне отвлечься, но мне пришлось гораздо чаще встречаться с клиентами, чтобы обсудить установки наблюдения. Вдобавок к этому, он провел немало времени лично, обучая меня многим административным аспектам работы; написание отчетов, проверка оценок рисков и даже составление руководств по ИТ-безопасности для нескольких клиентов.

Тетя Даниэль продолжала приходить регулярно, пытаясь заставить меня поговорить с ней. Она продолжала настаивать на том, что ее рождественский вопрос был адресован не конкретно мне, а мне и моей семье, и уж точно не имел в виду никаких обвинений. Она просто хотела найти способ наладить наши отношения. Хотя мне все равно было все равно. У нее было больше шансов разговорить меня, когда она впервые попыталась, потому что к тому времени я был зол на семью, удручен школой и скучал по Тесс.

А еще у меня не было настроения обсуждать все это с чертовым психотерапевтом, который валялся в постели с теми самыми людьми, которые в первую очередь втянули меня в этот беспорядок. А именно мои родители, бабушки и дедушки, братья и сестры. Я ни за что не смогу снова доверять или хотя бы уважать Даниэль.

Мы с Тесс разговаривали по телефону так часто, как могли. Сначала по несколько часов каждый день, но ей приходилось все чаще извиняться, потому что она устала. И я ей поверил, потому что со временем она звучала все более и более вялой и измученной. Я читал истории людей, ухаживающих за больными членами семьи, и связывал ее истощение с эмоциональным бременем ухода за больным близким человеком, хотя знал, что, в конце концов, есть все, что вы можете сделать, кроме надежды. Я был полон решимости поддержать ее любым способом, который она мне позволяла, и быть рядом с ней, когда произойдет неизбежное.

За пределами офиса я оставался один и избегал семьи (и особенно тети Даниэль, которая слышала об уходе Тесс от Билла), как чумы. Честно говоря, это было несложно, учитывая, что я никогда не выходил из офиса раньше 19:30, а затем перекусывал перед тем, как идти домой, поэтому к тому времени, когда я входил в парадную дверь, в доме обычно было темно.

Ребята на работе были потрясающими и сделали все, что могли, чтобы поднять мне настроение. Однажды они даже протащили меня в стриптиз-бар. Когда я рассказал об этом Тесс, она подумала, что это отличная идея, и даже посоветовала ребятам делать это почаще. Хотя это помогло лишь незначительно.

Я все еще скучал по ней. Она также снова начала говорить о подругах моего возраста и в половине наших звонков заставила меня пообещать, что я снова «продолжу идти и держаться». Однако по какой-то причине это больше не звучало так, будто она просто хотела моего обещания «продолжать ходить и продолжать ходить в школу ».

Когда примерно шесть недель спустя Золотой Мальчик уехал в колледж, я не удосужился появиться на его прощальной вечеринке. Господи, этот придурок переезжал в соседний город. И, судя по всему, они подарили ему новый хороший Mustang GT Fastback, чтобы он мог поехать домой, когда захочет. Не нужно сентиментальничать по этому поводу только потому, что они больше не могли пробираться к нему в постель каждую ночь. По выходным они компенсируют это, в этом я был уверен. Хотя я не мог быть уверен, потому что предпочел бы провести выходные, живя в своей машине, чем оставаться в этом доме, пока он там был.