Кронштадтский мятеж

Характерно, что многочисленные исследования советских специалистов почти не используются буржуазными авторами при создании ими работ о кронштадтском мятеже (некоторым исключением является, пожалуй, только монография А. С. Пухова [51]). Совсем не привлекаются материалы советской периодической печати 1921 г. Это вполне понятно — фактический материал, приводимый в нашей историографии, разрушил бы все концепции «советологов» и «кремленологов». Любопытно также, что буржуазные историки слабо используют даже такой сравнительно легко доступный им материал, как белоэмигрантская пресса. Эта скудость источников объясняется просто: перед нами не исторические, а прежде всего пропагандистские сочинения, проникнутые вполне определенной идеологической задачей.

Типичным примером такого рода пропагандистских писаний является книга осевшего в США эмигранта Е. Петрова-Скитальца «Кронштадтский тезис для свободного русского правительства». В этом сочинении нет даже попытки придать работе видимость «объективного исследования», как это часто бывает у буржуазных историков. Автор открыто воспевает «демократический» и «бескровный» характер «народного восстания» на острове Котлин, но более всего занят прогнозами: по его мнению, новая «антикоммунистическая революция» в нашей стране станет осуществлением программы кронштадтских мятежников. [52]

Имеются, однако, и более серьезные попытки исследовать историю ликвидации кронштадтского мятежа. Наиболее «солидными» работами такого типа являются книги О. Анвайлера и П. Авриха. Оба они, несмотря на четкую антисоветскую заданность своих книг, признают, например (вслед за советскими исследователями), что к 1921 г. социальный состав балтийских моряков сильно изменился за время гражданской войны за счет крестьянских элементов. [53]

Однако эти крупицы объективности очень нечасты в работах буржуазных авторов. Тот или иной фактический материал служит здесь лишь для подтверждения идеологических тезисов предвзято антисоветского характера. Е. Поллак квалифицирует мятеж в Кронштадте как «первое вооруженное восстание против Советов» и скорбит о его неудаче. Прозрачно намекая на настоящее, он представляет мятежное выступление деклассированных «клешников» как неизбежный, по его мнению, конфликт между «коммунистическим правительством» и «революционными массами». Д. Катков, закрывая глаза на очевидное, толкует идеологию мятежников как «самобытное» явление, отрицая всякую связь их лозунгов с мелкобуржуазными взглядами и теориями. Он стремится выдать перепевы эсеро-меньшевистских и анархистских идей кронштадтцев за выражение истинного настроения трудящегося населения России в 1921 г. Р. Даниельс говорит о борьбе «масс» в Кронштадта против «бюрократии» и «насильственного строя» и при этом проводит параллели в современность. П. Ав~ рих, играя в «объективность», не отрицает, как другие его коллеги, попыток мятежников установить связи с заграницей (а русской белоэмиграции — с мятежниками). Однако относится к «восставшим» с полной симпатией и, подобно другим буржуазным авторам, сожалеет об их быстром падении под ударами Красной Армии.

Даже «юбилей» кронштадтского мятежа был по-своему отмечен в буржуазной печати. В известном британском журнале «Социалистический лидер» некий П. Е. Нэвилл рекомендовал советскому народу брать пример с «доблестных повстанцев» 1921 г. и восстать против «диктатуры коммунистов» во имя «свободы». [54]Как видно, ажиотаж вокруг неудачного мятежа на острове Котлин не затихает в буржуазных изданиях.

Названные работы, повторяем, имеют очень мало общего с серьезными историческими исследованиями. Их цель — дать «научное» подспорье «советологам» в их идеологической борьбе против СССР в современных условиях. Не располагая фактическим материалом, они либо искажают данные и выводы советских авторов, толкуя их весьма вольно, либо вообще отрицают бесспорно доказанные положения.

Тема кронштадтского мятежа делается модной среди «советологов». Здесь они пытаются «обосновывать» тезис о якобы «неизбежности» острых столкновений народных масс с социалистическим государством.

Вот почему научная разработка причин и закономерного краха кронштадтского мятежа представляется тем более важной и актуальной для советской историографии.

Положение в Петрограде к весне 1921 г

В течение трех лет, прошедших со времени Великого Октября, Советское государство провело целый ряд политических и экономических преобразований, коренным образом изменивших социальное положение трудящихся страны. После разгрома внешней и внутренней контрреволюции партия приступила к мирному строительству и проведению в жизнь социалистических преобразований в народном хозяйстве. Переход к мирному строительству проходил в сложных условиях, вызванных экономической разрухой шести лет империалистической и гражданской войн.