Кронштадтский мятеж

Мелкобуржуазные слои городского населения, интеллигенция, а также другие промежуточные социальные группы уже не могли искать себе прибежища в деревне, связь с которой еще сохраняли «молодые» кадры рабочего класса. Вот почему значительная часть этого населения искала прибежища на фабриках и заводах, где в условиях хозяйственной разрухи все же можно было найти средства к существованию. В условиях некоторой нехватки рабочей силы представители названных социальных слоев широко хлынули на петроградские предприятия.

Еще с января 1920 г. все население Советской России было распределено по материальному обеспечению на четыре группы: 1) рабочие, занятые на вредном производстве и в горячих цехах; 2) рабочие ударных (то есть особо важных) предприятий;. 3) «группа А» — «рабочие и служащие национализированных фабрик и заводов, домашние хозяйки, на иждивении которых находится не менее трех членов семьи, и советские служащие, работающие в советских учреждениях»; 4) «группа Б» — «ограниченное количество граждан, не занимающихся производственным трудом». [74]

Разумеется, мелкобуржуазные слои населения города попадали именно в последнюю или предпоследнюю группу. По решению Петрогубкоммуны [75]с 3 января 1921 г. хлебные нормы в Петрограде устанавливались в следующем размере: вредное производство — 2 фунта в день, ударные предприятия — 1,5 фунта, «группа А» — 1 фунт, «группа Б» — 0,5 фунта. [76]

Распыление основных пролетарских кадров порождало в 1920–1921 гг. то парадоксальное явление, что петроградские предприятия при расширении производственной программы начинали испытывать острую нехватку рабочих рук. В тех специфических условиях эту нехватку приходилось восполнять порой самыми неожиданными средствами. В феврале 1921 г., например, Петроградский губсовпроф направил на работу в учреждения и предприятия 306 бывших офицеров. [77]Подобное явление относится, разумеется, к разряду исключительных. К 1921 г. стало уже правилом пополнять фабричные кадры за счет так называемых трудармейцев, т. е. бывших бойцов Красной Армии, которые в мирной обстановке не демобилизовывались, а посылались на предприятия, а также лиц, привлеченных в порядке трудовой мобилизации (трудмобилизованных).

Точное количество этих контингентов, занятых в петроградской индустрии к началу 1921 г., установить не удалось. По утверждению А. С. Пухова (без ссылки на источник), в Петрограде в начале 1921 г. было занято 8–10 тыс. трудармейцев и несколько тысяч трудмобилизованных. [78]Документального подтверждения этим данным не нашлось. По сводке Совета профсоюзов, в ту пору на петроградских предприятиях насчитывалось 3203 трудармейца. [79]Цифру эту приходится признать весьма значительной по отношению к общему числу промышленных рабочих города в тот период. Почти 2,5 тыс. трудились на крупнейших металлообрабатывающих заводах (на Балтийском — 400, на Франко-русском — 209, на заводе Розенкранца — 420, Ижорском — 250 и т. д.). Например, на Балтийском заводе находился в полном составе 2-й запасной инженерный батальон (350 человек). Эта часть рабочих, жившая зачастую на казарменном положении и подчинявшаяся полувоенному регламенту, находилась в особо тяжелом положении. В том же документе Совета профсоюзов почти о каждой группе трудармейцев сообщалось: «острая нужда в обстановке и хозяйственном инвентаре», «нуждаются в теплой одежде», «обмундирования нет» и т. п.

Значительное» изменение социального состава промышленных рабочих приводило порой к падению трудовой дисциплины на петроградских предприятиях. Особенно невелика была производительность труда у лиц, привлеченных на заводы в порядке трудовой повинности. Специальный документ Петроградского губсовпрофа отмечал, что среди рабочих находится много «бывших паразитических, хозяйско-спекулятивных элементов», отмечались наиболее распространенные «виды труддезертирства: прогулы, самовольный уход, сокрытие своей профессии, опоздания и др.» [80]

В итоге так называемая непосещаемость, то есть различного рода прогулы, «в среднем за последние пять месяцев 1920 г. по всей промышленности Петрограда составила 15,9 % среди рабочих и 10 % среди служащих». [81]

Именно в этот период тяжелое положение широких масс трудящихся еще более усугубилось топливным и продовольственным кризисами, разразившимися одновременно и внезапно. Обе эти экономические катастрофы были взаимосвязаны и взаимообусловленны. Расстройство транспорта (в первую очередь железнодорожного) приводило к тому, что даже наличные запасы продовольствия и топлива порой было невозможно доставить в соответствующие районы.