Кронштадт

Утренняя заря наползала на город, приглушая серебряный свет луны и мерцанье далеких звезд. Было холодно, но ясно, и поднявшийся ветерок гнал по светлеющему небу золотисто-алые облака, подсвеченные затаившимся в развалинах Петербурга солнцем.

С Чумным все было кончено. Вот так, в одночасье, навалились всем людом… Конечно, если б Черный Мастер остался в живых, то ни о какой победе кронштадтцев не шло бы и речи. Да и сейчас еще никто не знал о судьбе хозяина форта, – просто вдруг словно само собой угасло всякое организованное сопротивление. Лишь разрозненные группы мутантов еще отбивались, но скорей по привычке, без прежнего задора. Словно чувствовали, знали что-то такое, чего еще не знал никто. Так ведь, верно, и чувствовали. И знали. И напоминали сейчас собак, вдруг потерявших хозяина. По сути так оно и было.

Кое-кто из здешних нео сдавался, а кто-то все еще сражался до последнего, предпочитая смерть позорному плену. Пленных брали скорей по привычке: о судьбе синего Поля по крепости ходили самые разные слухи. Нужны ли пленники, если с Полем что-то случилось?

Золото! Вот что манило шама, вот что обостряло сейчас все его чувства не хуже, чем у охотничьего пса. Спустившись со стены вниз, к причалу, Наг принялся отираться возле немногочисленных пленных, собранных возле распахнутых ворот форта. Прислушивался, наталкивал на нужные мысли.

Ничего! Ни о золоте, ни о каких иных сокровищах. В этом смысле головы чумных нео оказались девственно пусты. Если кто и знал о золоте, так только Черный Мастер. И еще – эта девчонка, Лекса. Которую, наверное, нужно попытаться спасти. В своих личных, предельно корыстных целях.

Да, нужно, однако – опасно! Наг непроизвольно передернул плечами, вспомнив холодный взгляд юной королевы людов. Взгляд, от которого в голове закипали мозги. Сражаться с этой жуткой тварью из-за девки? Нет уж, увольте. Впрочем – не из-за девки. Из-за золота, о котором только она и знает. За такой куш стоило биться, стоило рисковать! Приняв решение, шам побежал обратно в форт, к колодцу, ко входу в музей. Теперь он думал лишь об одном – не опоздать бы. Вдруг Алексия уже мертва? Кого тогда спрашивать? Пленных? Сомнительно, чтобы они хоть что-нибудь знали о тайне своего хозяина. А связываться с Дайной опасно, очень опасно. Ах, как же быть-то, как быть?

* * *

Старуха Ишваргань, прозванная так за то, что из всего принятого у нео получеловеческого лексикона использовала лишь слова «ишь» и «варгань отсюда», встретила одноглазого властителя Новоселок не то чтобы приветливо, но и без особой вражды. Еще загодя услышав шаги, выбралась из лесной хижины, загнала под корни еще не уснувших ручных змей. Подбоченясь, встала, зорко осматривая гостя глубокопосаженными подслеповатыми глазками.

– Здравствуй, бабуся, – вежливо поздоровался одноглазый, подойдя к хижине.

Ишваргань покивала:

– И тебе не хворать, кусок дерьма. Почто приварганился, ишь?

– Спросить хочу, – скупо осклабился гость.

Старуха ухмыльнулась:

– Все хотят, ишь…

– Не за так… – в конечности одноглазого сверкнула золотая монета.

– Поди, медяха? – недоверчиво прищурилась Ишваргань.

– Обижаешь! – гость обиженно почмокал губами. – Хочешь – дам?

– Ишь! А за что, однако?

– Погода нужна.

– Погода всем нужна, варганишь?

– На три дня, бабка. Всего лишь на три дня. Но – точно.

– А когда я неточно предсказывала? Ишь, варганятся тут… шыпуны, мхх!

– Ну ладно, ладно, не гневайся, – золотой «сеятель» незаметно перекочевал в корявую старушечью ладонь. – Скажи только.

– Гадать буду, ишь, – скупо кивнула старуха. – Непростое то дело – варгань. Кровь хоммута нужна… и кабанье мясо. Много!

– Все будет, бабуся. Прикажу – тотчас же принесут. Ты только погоду поведай.

Одноглазый ушел от гадательницы часа через три. Ушел озадаченным: хорошую погоду старуха предсказала только на пару дней. А потом – «ветра буйные, волны бурные, шторма, шторма!». А чего другого ожидать в ноябре-то? Конечно, штормов, непогоды. Что ж… за два дня вполне можно успеть. Кронштадт – вот он, рядом. Что тут плыть-то? Союзничков не забыть предупредить, сказать, чтоб поторапливались. Пока нужны белоглазые… пока.

* * *

Задуманному королевой шоу нужны были зрители, и Дайна не стала больше никого убивать. Просто обездвижила пленников ловкими ударами. Знала, куда бить и как. Алексию же на всякий случай связала – та не очень-то подчинялась чужим мыслям, все ж таки – Мастер Поля. А вот Кир, Кирилл, милый мальчик, хороший оказался, податливый. Как и все хомо. Его-то и привязать к себе, рабом верным сделать… или нет? Как пойдет. Лучше убить всех. Не сразу, но и не очень затягивая. Натешиться, наиграться – и убить.

– Уважаемые господа зрители, представление начинается! – хлопнув в ладоши, Дайна дурашливо поклонилась и, с неожиданной силой швырнув на пол связанную Алексию, коротко ударила девушку выхваченным у какой-то исторической фигуры кнутом.

Лекса закусила губу. Кирилл дернулся и с ужасом понял, что не может сделать и шага.

Повернувшись, белоглазая красавица подошла к нему и провела пальцем по губам: