Кронштадт

Кир знал, что его казнят на рассвете. Расстреляют в Заводской гавани. Там всегда расстреливали – место удобное, тихое, никаких зевак поблизости нет. Смерть юношу не страшила – коль уж он допустил гибель сестренки, Лексы, так особо незачем и небо коптить. Вот только жаль умирать так, от пули своих же кронштадтцев. Лучше бы, конечно, в бою. В кровавой отчаянной схватке, а не как корова на бойне.

И что же делать? Подать в Совет апелляцию? Поздно уже, не примут. Была в деле какая-то ничем не объяснимая спешка, и Кирилл это чувствовал. Вот только не знал – почему так?

Так, может, не ждать расстрела, бежать, как уговаривал одноглазый дружок Наг? Бежать не ради самого побега, а чтобы сложить голову с пользой для всего Кронштадта. Ведь береговые мутанты рано или поздно нападут… уже скоро, как почему-то считал шам.

– Однако чувствую мысли не мальчика, но мужа!

Вот он! Легок на помине. Уже вторгся в мозг! Нахал – лезет и лезет.

– Ну, ты особенно-то не наезжай, дружище. Я тебе добрую весть принес.

– Добрую? – юноша тряхнул головою. – Что? Расстрел отменили?

– Еще лучше!

– Куда уж лучше-то?

– А ты глянь!

За старинной дверью каземата послышались приглушенные голоса и лязганье засова. Скрипнули петли, и дверь отворилась.

На пороге стояла Алексия! В просторном, не по росту балахоне, в рыбацких сапогах и смешных широченных брюках, девушка выглядела весьма забавно. За ней виднелась ухмыляющаяся физиономия шама.

– Лекса! Это точно ты? – хватая ртом воздух, негромко спросил узник.

– Можешь потрогать… – девчонка улыбнулась и бросилась Кириллу на шею. – Кир… милый Кир…

– Милая моя… Сестренка! Ты жива… жива!

– Ну, хватит миловаться, – кашлянув, Наг прервал идиллию, глазные щупальца его встрепенулись. – Пошли уже. Нам еще ключ возвращать.

– Ключ? Какой еще ключ?

– Там узнаешь.

* * *

Беглецы скрылись у старого кладбища, под грозной защитой Спайдера. Именно так решила за всех Лекса. Никто с ней не спорил: предложить иное пока затруднялся даже ушлый шам. Тот вел себя на редкость спокойно и молчаливо, лениво шевелил глазными щупальцами, думал, внимательно слушая рассказ зеленоглазой девчонки. Ее история казалась невероятной. Чтоб так спастись, вырваться из объятий смерти…

– Так ты говоришь, Поле отпустило тебя? – косясь на звездное небо, уточнил шам. – Вот просто так взяло и отпустило?

– Не просто так. В обмен на… – Алексия вдруг осеклась, тесно прижалась к сидевшему рядом Киру. – В общем, я ему кое-что обещала…

Наг насторожился. Он не мог легко и свободно проникнуть в мысли Мастера Полей, но сейчас все же уловил нечто. То, что так долго искал. Золото! Золотые «сеятели» – червонцы – именно этим озарились на миг мозги Лексы. И этого мига оказалось вполне достаточно шаму, чтобы понять: золото – в Чумном форте! Там его и нужно искать. Просто следовать за этой забавной девчонкой. Золото – лакомство для Полей Смерти. И черное Поле отпустило Алексию именно в обмен на…

– И оно. Тебе. Поверило? – внезапно усомнился Спайдер. – Интересно.

– Думаю, что Поле поверило не мне, – девушка неожиданно улыбнулась, глядя на тлеющие угли костра.

Небольшой костерок беглецы все же разложили – холодно; к тому же при побеге шам направил погоню по ложному пути, внедрив в мысли охранников старую Угольную гавань. Мол, именно там беглых и заметили, видали, как те садились в лодку…

– Не тебе? – Кир нежно погладил Лексу по волосам. – А кому еще-то?

– Самому себе, – млея от ласки, девчонка прижмурилась. – Понимаете, я была в нем, в Поле… как были там многие, превратившиеся потом в верных рабов черного Поля.

– И Поле решило, что ты теперь – тоже его верная рабыня?

– Именно так. Другого объяснения у меня нет.

– Пожалуй, так… – покивав, Кир пристально посмотрел на шама и ухмыльнулся. – Наверное, ты уже знаешь, о чем я хочу спросить?

– Да, – не стал ломаться Наг. – Знаю. В Кронштадте есть еще один шпион. Дочь одноглазого властелина Новоселок – Дайна.

Голос шама звучал спокойно и тихо, но в мозгах беглецов словно бы разорвалась бомба.

– Дайна?!

– Дочь того куска дерьма?!

– Приемная, – Наг шмыгнул носом и, зябко поежившись, подвинулся поближе к догорающему костру. – Одноглазый когда-то спас ее, вытащил из какой-то заварухи.

– Надо же, – удивился Кирилл. – Какой благородный поступок!

– Не благородный… Одноглазый умен и во всем ищет выгоду. Впрочем, как и все.