Крокодиловы слезы

Я покосилась на Веронику. До чего же не везет этой бедной овечке: один бросил, другой клянется в вечной любви, а между делом устраивает акробатические этюды на кровати. Наверное, она подумала о том же, стремительно пересекла комнату и, очутившись у кровати, содрала с нее покрывало. Ничего неожиданного моему взору не предстало: две всклоченные головы, а к ним, соответственно, две ошарашенные физиономии и четыре вытаращенных глаза. Через секунду одна из голов снова скрылась под покрывалом, зато вторая обложила нас отборным матом. Вот вам и романтика!

Я ожидала, что бледная немочь под вуалью в обморок грохнется, а она, не растерявшись, перекрыла «фонтан» пойманному с поличным краснодеревщику:

— Заткнись. Где Руслан?

Руслан? Кто такой Руслан, что-то мне невдомек? Не хочет ли она этим сказать, что постельный акробат и ее обожатель далеко не одно и то же лицо?

— Видал я его, знаешь где! — ответствовала разозленная голова и подробно разъяснила, в каком именно месте она лицезрела Вероникиного обожателя и когда. Так вот, если голова ничего не перепутала, было это аккурат в день покушения на Тимура. В тот день влюбленный краснодеревщик взял на работе отгул, и с тех пор его никто не видел.

Мы с Вероникой многозначительно переглянулись.

Глава 20. В ДВУХ СОСНАХ

— Ну что, допрыгалась? — прошипела я, когда мы с Вероникой выкатились в коридор, оставив парочку под простыней в покое. — Это твой хахаль пытался убить Тимура!

Бледная немочь не отвечала, только смотрела куда-то вдаль, точнее, в самый темный и пыльный угол длинного кишкообразного коридора. Выражение лица у нее было такое, словно она собиралась грохнуться в обморок.

На всякий случай я дернула ее за рукав:

— Эй, ты где? Очнись!

Вероникины зрачки еще сильнее расширились, а губы побелели. Ну вот, сейчас она свалится на пол, а мне что делать прикажете, поддерживать ее? Тощая-то она тощая, но и я не девушка с веслом.

— Ты чего? — На всякий случай я отвесила ей звонкую пощечину, исключительно для того, чтобы привести в чувство.

Подействовало — Вероника пришла в себя. Кровь начала приливать к ее лицу.

— Руслан хотел убить Тимура? — прошелестела она сухими, как бумага, губами.

— Вот именно, — поддакнула я, — и, между прочим, с твоей подачи.

— Я тут ни при чем, я этого не хотела! — взвизгнула Вероника. — Можешь спросить у Руслана, я не говорила ему, чтобы он убивал Тимура!

— Спрошу, непременно спрошу, — пообещала я, — когда мы с ним встретимся на том свете. Надеюсь, это не скоро произойдет.

Вероникины глаза стали снова вылезать из орбит:

— Что ты хочешь этим сказать? Вот тупая корова, только и умеет, что напяливать идиотские шляпки да скандалить!

— Да ничего я не хочу этим сказать, уже все сказала, — отрезала я и решительно направилась к выходу.

Некогда мне было с ней лясы точить, когда у меня столько проблем. И так я потратила на нее слишком много времени. Правда, благодаря ей я и выяснила кое-что, впрочем, это кое-что так и не приблизило меня к разгадке ужасной тайны. Ну знаю я теперь, кто лежит в могиле вместо Тимура: Вероникин краснодеревщик, измученный ревностью и неразделенной любовью, ну и что с того? Ясно же, что ко всем остальным убийствам он не имеет ни малейшего отношения. Если, конечно, он не восстает время от времени из могилы. Да и Тимура я так и не нашла, по крайней мере, у Вероники его точно нет. А я так на нее рассчитывала!

— Ты куда? — Вероника настигла меня возле заплеванной лестницы и сразу же гирей повисла на моем правом локте.

— По своим делам, — буркнула я неприветливо, — не висни, мне некогда.

— Ты… ты меня бросаешь? — капризным тоном возмутилась бледная немочь. Можно подумать, я ей нянька!

— Отцепись! — Я дернула рукой.

— Нет, ты так не уходи, не уходи, — затараторила эта помешанная, — это что же, Тимур жив?

Надо же, как быстро до нее доходит!

— А там вместо него Руслан! Там Руслан, Руслан, да?!

Я ничего ей не отвечала, продолжая вырываться. И без того я убила на нее слишком много драгоценного времени. Можно сказать, последние свои часы на свободе я тратила на бесполезные беседы с буйнопомешанной Тимуровой подружкой.

В результате юродивой пришлось довольствоваться беседой с самой собой.

— Руслана больше нет? — спрашивала она себя и тут же отвечала:

— Конечно, конечно, его нет, иначе он бы пришел ко мне, а он не появлялся уже пять дней. Он больше не придет ко мне никогда? Никогда?

— По всей видимости, — кивнула я устало и принялась методично отдирать от своего локтя холодные и тонкие Вероникины пальцы, цепкие, как щупальца спрута: мизинец, безымянный, средний… Слегка переусердствовав, я сломала ей ноготь, она взвизгнула и отдернула руку. Ну вот, давно бы так. Я быстро побежала по лестнице вниз.

Вероника неслась за мной, громыхая подошвами армейских ботинок и поскуливая:

— Ну куда ты уходишь? Не бросай меня, не бросай!

Признаюсь, она меня разжалобила, на последней ступеньке я остановилась и обернулась к ней:

— Ну что ты расхныкалась? Тимур ведь жив, и это главное. Иди домой и отдыхай.

— А Руслан?