Кризис Основания (Край Основания)

– Надеюсь, вы не обратили на это, – прервал его Тревиз, – никакого внимания, Янов. Тут нет тайны. Вы же не хотите, чтобы обычная планета вертелась с такой скоростью, что циркуляция воздуха стала бы вызывать невообразимые штормы, или так медленно, чтобы вариация температур была экстремальной. Это достояние выбора. Люди предпочитают жить на планетах с подходящими характеристиками, и, когда все обитаемые планеты похожи друг на друга, кто-то скажет: «Поразительное совпадение», хотя тут нет ничего поразительного и даже нет совпадения.

– Собственно говоря, – спокойно сказал Пилорат, – это известный феномен в социальной науке. И физике, кажется, тоже, но я не физик и поэтому не уверен насчет этого. Во всяком случае это называется «принцип энтропии».

Наблюдатель влияет на события самим актом наблюдения или своим присутствием. Но вот вопрос: «Какая планета обращается точно за один Стандартный Галактический День в 24 Стандартных Галактических Часа»?

Тревиз смотрел задумчиво, выпятив нижнюю губу.

– Вы думаете, что это Земля? Галактический Стандартный мог быть основан на характеристиках любого мира. Ведь мог?

– Вряд ли. Это не в человеческом духе. Трантор был столичной планетой Галактики в течении двенадцати тысяч лет, самой густонаселенной планетой, однако, он не распространил свой период обращения в 1.08 Стандартного Галактического Дня на всю Галактику. Период обращения Терминуса – 0.91 СГД, но мы не оказываем давление в этом смысле на подчиненные нам планеты. Все планеты ведут собственный счет по своему Шестому Планетному Дню, и для межпланетных отношений делают перерасчет с помощью компьютера МПД на СГД.

Так что СГД должен идти с Земли!

– Почему обязательно с Земли?

– Во-первых, Земля когда-то была единственной обитаемой планетой, и естественно, что ее день и год стали стандартом и, похоже, должны были остаться стандартом по социальной инерции, когда были заселены другие миры.

Во-вторых, модель, которую я создал, оборачивалась как и Земля, вокруг своей оси точно за 24 СГЧ и обходила вокруг своего солнца точно за один Стандартный Год.

– Это не могло быть совпадением?

Пилорат засмеялся.

– Теперь вы заговорили о совпадении. Стали бы вы держать пари, что такие вещи могут произойти случайно, по совпадению?

– Ладно, ладно, – пробормотал Тревиз.

– В сущности есть еще кое-что: есть архаическая мера времени, называемая месяцем…

– Я слышал об этом.

– Эта мера, по-видимому, охватывает период обращения земного спутника вокруг Земли. Однако…

– Да?

– Ну, один поражающий фактор модели: спутник, о котором я упомянул, огромный, больше четверти диаметра самой Земли.

– Никогда не слышал о подобном. Ни у одной населенной планеты Галактики нет такого спутника.

– Вот и хорошо, – с воодушевлением сказал Пилорат. – Если Земля единственный мир, породивший самые разнообразные формы жизни и эволюцию разума, мы ждем от нее какой-то физической уникальности.

– Но что общего между большим спутником и разнообразием форм, разумом и прочим?

– Вот теперь мы натолкнулись на трудность. Я и сам не знаю. Но это ценный вопрос, вы не думаете?

Тревиз встал и сложил руки на груди.

– Но в чем же тогда проблема. Просмотрите статистические данные об обитаемых планетах и найдите ту, у которой период обращения вокруг оси и вокруг солнца равны СГД и СГГ. И если у вас есть такой гигантский спутник, то вы нашли, что искали. Я предполагаю по вашему заявлению относительно «великолепной возможности», что вы это сделали и нашли свою планету.

– Ну… случилось совсем не так. Я просмотрел статистические данные вернее сказать это сделал астрономический департамент – и… зашел в тупик: такой планеты там нет.

– Но это означает, что все ваши аргументы рассыпались.

– Мне кажется, не все.

– Что значит – не все? Вы сделали модель с детальным описанием, но не нашли ничего подходящего к этой модели. Выходит, модель бесполезна. Вам нужно начать все с самого начала.

– Нет. Это означает, что данные о населенных планетах не полные. В конце концов их десятки миллионов, и некоторые из них – совершенно безызвестны.

Например, не имеется точных данных о населении почти половины планет. А о 640 тысячах населенных миров нет никакой информации, кроме названий, а иногда местонахождения. Некоторые галактографы считают, что миры рады этому. В императорскую эру это помогло им избежать налогов.

– А в следующие столетия, – цинично заметил Тревиз, – это помогло им служить базой для пиратов, что, при случае, могло обогатить их куда больше, чем обычная торговля.

– Об этом я не знал, с сомнением сказал Пилорат.

– Точно так же, мне кажется, Земля могла быть в списках обитаемых планет, будь на то ее желание. Она старейшая из всех, и ее не могли проглядеть в первые столетия галактической цивилизации. А попав в список, она бы там осталась. Тут мы можем рассчитывать на социальную инерцию.

Пилорат колебался и выглядел скорбно.

– На самом деле… в списке обитаемых планет есть планета, называемая Геей.

Тревиз уставился на него.

– Мне кажется, вы только что сказали, что Земли в списке нет.

– Земли, как таковой нет. Есть планета Гея.

– При чем тут Гея?