Кризис

Впрочем, наибольшего успеха Брандт добился в международных отношениях. При консерваторах у руля страны правительство Западной Германии отказывалось даже признавать факт существования восточногерманского соседа и утверждало, что Западная Германия является единственным легитимным представителем исторической Германии. У ФРГ не было дипломатических отношений с Восточной Германией и прочими восточноевропейскими коммунистическими странами, за исключением Советского Союза. Также правительство ФРГ отказывалось признавать фактическую утрату всех немецких территорий к востоку от рек Одер и Нейсе – Восточная Пруссия отошла СССР[72], а все остальное досталось Польше.

Брандт придерживался иных взглядов на внешнюю политику и заставил забыть о прежних отказах. Он подписал договор с Восточной Германией и установил дипломатические отношения с Польшей и другими странами восточного блока. Он признал линию Одер – Нейсе в качестве польско-немецкой границы и тем самым подтвердил безвозвратную потерю всех немецких земель к востоку от этой линии, включая районы, которые долгое время являлись немецкими и занимали центральное место в немецкой идентичности: Силезию и области Пруссии и Померании. Это «отречение от прошлого» было огромным шагом вперед и стало неприятнейшим известием для консервативной партии ХДС, которая сразу заявила, что дезавуирует все договоренности, если вернется к власти на выборах 1972 года. Вышло так, что немецкие избиратели одобрили «горькую пилюлю» Брандта: его партия победила на выборах 1972 года с существенным преимуществом.

Самый драматический момент в карьере Брандта случился в ходе его визита в столицу Польши Варшаву в 1970 году. Польша понесла наибольшие потери пропорционально численности населения в годы Второй мировой войны. На ее территории располагался самый крупный из нацистских лагерей смерти. У поляков имелись веские причины ненавидеть немцев как нераскаявшихся и недобитых нацистов. В ходе своего визита в Варшаву 7 декабря 1970 года Брандт посетил Варшавское гетто, где в апреле-мае 1943 года произошло потерпевшее неудачу восстание евреев против нацистской оккупации. Перед толпами поляков Брандт вдруг опустился на колени, как бы признавая миллионы жертв нацистов и моля о прощении за диктатуру Гитлера и за Вторую мировую войну (см. источник 6.5). Даже те поляки, которые продолжали не доверять немцам, сочли поведение Брандта несрежиссированным, искренним и спонтанным. В современном мире тщательно отрепетированных и лишенных эмоций дипломатических поступков жест Брандта, вставшего на колени в Варшавском гетто, выделяется как уникальный и честный способ лидера одной страны извиниться перед народом другой страны, сильно пострадавшей в войне. Думаю, каждый из нас без труда вспомнит многих других лидеров, которые не вставали на колени и не нашли необходимости просить прощения – ни американские президенты перед вьетнамцами, ни японские премьер-министры перед корейцами и китайцами, ни Сталин перед поляками и украинцами[73], ни де Голль перед алжирцами.

Политическая «награда» за такое поведение Брандта настигла Западную Германию лишь через 20 лет после его визита в Варшавское гетто; сам Брандт давно подал в отставку с поста канцлера (еще в 1974 году). В 1970-х и 1980-х годах никто не предполагал и не прикидывал, какие действия должен предпринять западногерманский канцлер, чтобы добиться воссоединения Западной и Восточной Германий. Два канцлера, «наследовавших» Брандту, Гельмут Шмидт из СДПГ и Гельмут Коль из ХДС, продолжали политику Брандта, выстраивали сотрудничество с Восточной Германией, поддерживали мир со странами Восточной Европы и налаживали хорошие личные отношения с лидерами ведущих государств по обе стороны «железного занавеса». США и Западная Европа пришли к выводу, что теперь они могут доверять Западной Германии как демократической стране и надежному союзнику. А Советский Союз и его партнеры по восточному блоку заключили, что Западная Германия превратилась в основного торгового партнера и больше не следует опасаться с ее стороны военной или территориальной угрозы.