Кризис

С этого момента страна окончательно потеряет к власти всякое доверие и уважение. И потому, когда к концу года Советский Союз навсегда ушел в небытие, большинство восприняло случившееся с нескрываемой радостью.

Верилось, за горизонтом нас ждет новая, счастливая жизнь, как в изобильной Америке.

Откуда нам, тогдашним, было знать, что наступающее десятилетие окажется одним из самых трагичных в отечественной истории, а на пороге стоят уже новые катаклизмы и кризисы, равным которых страна еще не видела…

Нахальная молодежь

Первому президенту России некогда было заниматься подъемом экономики. Ельцин все время с кем-то боролся.

Сначала — с Горбачевым и его последышами. Потом — с Хасбулатовым и Руцким. Без перерыва — с коммунистами, губернаторами, мэрами, даже со своими вчерашними соратниками, которых он регулярно превращал во врагов.

Но ожесточеннее всего первый президент боролся с алкоголем. Уничтожал он его в неограниченных количествах. Первые годы своего правления Ельцин пил почти ежедневно. Начинал употреблять прямо с утра, по приезду в Кремль. Вечером, недвижимого, его уносил домой Коржаков.

Где уж тут — экономика…

Ельцин был человеком поразительно малообразованным. Книжек он, говорят, вообще не читал. В театры ходил только по протоколу. В науке не разбирался.

Его представления об экономических реформах были сродни детской вере в волшебную палочку. Стоит только избавиться от ненавистного горбачевского гнета, как мгновенно жизнь забьет ключом и потекут молочные реки вдоль кисельных берегов.

Власть досталась Ельцину слишком легко, он-то готовился к затяжной, многолетней борьбе. Но Горбачев уничтожил себя сам чередой бесконечных ошибок, откровенными глупостями, непрекращающейся болтовней. И в этом была главная беда первого президента.

Ельцин Борис Николаевич (1931–2007), первый президент Российской Федерации.

Когда ему решат ставить памятник в Москве, то изваять Бориса Николаевича, конечно, надо будет на танке. Всякие нехорошие ассоциации с ленинским броневиком не должны смущать. Вчерашний партаппаратчик Ельцин, залезая на бронетехнику в августе 1991 года, думается, прекрасно отдавал себе отчет, кого будет напоминать. Он и действовал зачастую по-ленински: не зная броду, лез в воду, метался, заблуждался, его экономическая политика была хаотична и привела к массовому обнищанию народа.

Ельцин был типичным политическим Кашпировским: усаживайтесь у телевизора с баночкой в руках и будет вам счастье. Подобно Хрущеву, он тоже хотел перепрыгнуть пропасть в два прыжка, но спьяну рухнул в нее

Получив власть, демократы просто не знали, что с ней теперь делать. Никакой мало-мальски серьезной экономической доктрины у Ельцина отродясь не имелось. Вся его политика строилась лишь на критике действующего режима. Но одно дело критиковать, и совсем другое — работать…

Свидетельств тому имеется немало. Вот, к примеру, слова Сергея Филатова — одного из виднейших демократов той поры, впоследствии руководителя президентской администрации:

«У Ельцина не было своей программы преобразования России».

— У Ельцина никогда своих идей не было, — вторит ему другой президентский соратник, Михаил Полторанин. — Помню, когда он пришел в МДГ, первое выступление было типичным выступлением партийного босса. Всем оно очень не понравилось. Но там Попов был, экономист, мозговитый мужик. Афанасьев, Пальм, Бочаров… Ельцин, как губка, все впитывал, а потом стал выступать с этими же идеями. Его программы чисто наше дело.

Юра Афанасьев с ним работал, Гавриил Попов помогал, я. Но чужое — оно и есть чужое, не выстраданное. Сегодня в голове сидит, а завтра, когда начинает себя огораживать, улетучивается…

Такой человек, как Гайдар, мог появиться только рядом с Ельциным. Когда Гайдара — вчерашнего зав. отделом газеты «Правда» — привели знакомиться с Ельциным, прямо в баню, президент мало что понял из его лекции о макроэкономике, но, боясь быть заподозренным в невежестве, согласно кивал и поддакивал.

Леонтьев Василий Васильевич (1905–1999) — выдающийся экономист, создатель теории межотраслевого анализа.