Кривой дом

А потом я узнала, что он великий мистер Леонидас. Он был владельцем множества лавок, ресторанов, и ночных клубов. Все было как в волшебной сказке. Нас обвенчали в маленькой церкви в Сити, и мы уехали за границу.

— А ребенок?

— Ребенка не было, я ошиблась.— Она криво улыбнулась.— Я дала себе клятву, что буду ему хорошей женой, и я была ею. Я заказывала блюда, которые он любил, носила его любимые цвета, делала все, что могла. Но мы так и не избавились от его .семьи, они все время тянули из него деньги.

Старой мисс де Хэвиленд, я думаю, следовало уехать после его женитьбы. Я сказала ему об этом... Но Аристид ответил: «Она так долго жила здесь, что это ее дом». Правду сказать, ему нравилось, что они все жили с ним и ходили по его указке. Они отвратительно относились ко мне, но он, казалось, этого не замечал или не обращал внимания. Роджер ненавидит меня. Вы видели Роджера? Он всегда ненавидел Меня. Он ревновал. А Филипп, с его высокомерием,— он никогда не. разговаривал со мной. А теперь они хотят представить дело так, что я убила его, а я не убивала!

Она подалась ко мне:

— Пожалуйста, поверьте мне, я не убивала!.

Я нашел, что Бренда очень трогательна.

Презрение семьи, их настойчивые усилия сделать эту женщину убийцей казались мне в этот момент бесчеловечными. Она была одинока, беззащитна и очень несчастна.

— Они думают, что если убила не я, значит, Лоуренс.

— А при чем здесь Лоуренс?

— Я его очень жалею. У него слабое здоровье, и он не мог воевать. Но он не трус. Я старалась подбодрить его, поддержать его. Ему приходилось заниматься с этими ужасными детьми. Юстас всегда высмеивает его, а Жозефина... Вы видели Жозефину? Вы знаете, что она собой  представляет?

Я сказал, что еще не встречался с Жозефиной.

— Иногда я думаю, что у этого ребенка не все ладно с головой. Она вечно подслушивает, высматривает и какая-то .странная... Иногда я ее просто боюсь.

Я не хотел разговаривать о Жозефине — меня интересовал Лоуренс Браун.

— Кто он? — спросил я.— Откуда он взялся?

Я неудачно сформулировал свой вопрос, и она покраснела.

— Он — никто. Как я... Какойу нас шанс противвсех?

— Вы не находите, что вы поддаетесь излишней панике?

— Нет, не нахожу. Они хотят доказать, что это сделал Лоуренс или я. Даже тот полицейский держит их сторону. У меня нет никаких шансов.

— Вы не должны нервничать.

— А почему не может быть, что кто-то из них убил его? Или кто-то посторонний. А может быть, слуга? Почему не могло быть так?

— Нет повода для убийства.

— А какой у меня повод? Или у Лоуренса?

Я почувствовал неловкость.

— Они, может быть, думают, что вы и... Лоуренс любите друг друга и хотите пожениться?

Она подскочила.

— Нехорошо так думать! И это неверно! Мы никогда даже словом не обмолвились на эту тему. Я жалела его и старалась облегчить его жизнь. Мы были друзьями — вот и все. Вы верите мне?

Я верил, то есть я верил, что они были просто друзьями, но в то же время понимал, что Она любит Брауна, хотя и не отдает себе в этом отчета.

С этой мыслью я и отправился искать Софью.

Только я собрался войти в гостиную, как увидел ее. Она выглядывала из комнаты, которая была расположена дальше по коридору.

— Привет,— сказала Софья.— А я помогаю Нэнни готовить завтрак.

Я хотел присоединиться к ней, но она вышла в коридор и, взяв меня под руку, ввела в гостиную, в которой никого не оказалось.

— Ну, вы видели Бренду? Что вы думаете о ней?

— Честно говоря, мне жаль ее.

Софью мое замечание позабавило.

  — Понятно, вы попались.

Я рассердился.

Дело в том, что я могу понять ее положение, а вы — нет.

— В каком смысле «ее положение»?

— Скажите откровенно, Софья, с тех пор, как она приехала сюда, хоть один человек относился к ней прилично?

— Нет. А почему мы должны были относиться к ней прилично? 

— Хотя бы из обычной христианской добродетели.

— Ах, какая высокая мораль, Чарльз! Бренда, видимо, хорошо сыграла свою роль.

— Послушайте, Софья, я не понимаю, что с вами.

— Я говорю то, что думаю. Вы вошли «в положение» Бренды, как вы выразились. А теперь войдите в мое положение. Мне не нравятся молодые женщины, которые выдумывают трогательные истории и выходят замуж за очень богатых стариков, разжалобив их одной из этих историй. У меня есть все основания не любить таких молодых женщин, и я не вижу причин, почему я должна притворяться, что люблю их. И если бы все эти факты были изложены на бумаге, они бы вам тоже не понравились.

— Значит, она все выдумала?

— Вы имеете в виду ребенка? Я не знаю. Думаю, что да,

— И вас возмущает тот факт, что дедушка был обманут?

— О, дедушка не был обманут! — Софья рассмеялась,— Никто никогда не мог обмануть дедушку. Он хотел Бренду. Он прекрасно знал, что он делает, С его точки зрения, этот брак был очень удачным, как, впрочем, и все, что он делал.

— А приглашение Лоуренса Брауна в качестве воспитателя — тоже? — спросил я с иронией.