Кривая Роза. Рассказы про Испанию

Роза пригляделась к группе парней, двое из которых были рыжими, двое чернокожими и трое разномастными. Красивые, бравые, мускулистые, точно такие же сидели у соседнего бара, и у соседнего, везде. Город будто был оборудован исключительно для молодых и сильных, чья печень выдерживала ночные гулянья, горы еды и выпивку рекой.

– Иди проспись, ублюдок, – бросил рыжий на английском и смачно сплюнул в сторону. Его прекрасно поняли местные молодчики, обычно не знающие чужих наречий, и Роза, не говорившая, но читавшая на английском с переводчиком.

Еще пару минут шла война взглядов и силой духа и отборного мата между аборигенами и понаехавшими. Выиграли неместные, которые транслировали дикую внутреннюю силу, хотя сидели вразвалочку, попивая тяжелые напитки со льдом. Аборигены напивались от пива местного разлива.

На прощанье пьяный свидетель обещал наведаться в полицию и рассказать о виденном.

Роза отвлеклась от перепалки, хотя ей было интересно, ошибся официант или нет. Она увидела друга Пако, Антонио, который шел с девушкой по улице.

Боясь потерять удачу, Роза бросилась к знакомцу, забыв заплатить за воду. И стала трясти несчастного, выспрашивая, где внук. Антонио краснел и бледнел попеременно, но не выдержал натиск.

– Он в … в… – Роза засопела как разъяренная коза. – Он в «Голубом кальмаре», но тебя туда не пустят. Там ‘face-kontrol’.

– Что это? – не поняла Роза. Девушка Антонио, не зная в чем дело и видя приторможенного друга, раскрыла карты.

– Тетя Роза, Пако не гей! – в след бросил Антонио. – Он хочет стать фотомоделью. У него есть все шансы.

Для Розы последние слова являлись синонимами. Но дело было не в них. А в том ужасном липком чувстве страха, поселившемся посреди большой старой груди, от которого она не могла избавиться, будто беда должна была случиться прямо сейчас. И Роза могла схватить эту черную кошку за хвост, что перебежала дорогу Пако и навела беду. Схватить и предотвратить.

Оказалось, что «Голубой кальмар», видимо, тот самый на которого поехал охотиться этой ночью Рафа, находится двумя зданиями через подворотню от места, где сидела Роза. Вернувшись и расплатившись, бросив еще один взгляд на парней, что не вставая, отбились от навязчивого свидетеля, женщина устремилась к дверям, к которым не пускали никакую рыбу, кроме обозначенного на вывеске кальмара.

– Мальчик, или позови моего внука или я вам устрою здесь… – Роза не могла подобрать слов, но в глазах горел костер инквизиции и капала сера Содомы на внушительного вида двух плечистых охранников. Один из которых двинулся внутрь, через десять минут приведя Пако.

– Я не гей. Я бисексуал. И тебя это вообще не касается, бабушка! Ты ничего не понимаешь! Это мое личное дело! Я взрослый! – шипя отчитывался внук перед Розой, которая от накала чувств рассказала ему все переживания, что скопились на ее сердце, замершем в большой груди. – Я хочу стать фотомоделью. Это реально. Это норма. Это делают все, кто желает вырваться из нищебродства. У меня уже были фотопробы. Я подхожу идеально. 50 евро в час, Роза, прикинь? Это больше, чем ты зарабатывала за два месяца в своем доме инвалидов! – впервые по имени назвав бабушку, сказал Пако и получил увесистую пощёчину, тут же окрасившую правую щеку в красное.

Роза сама не знала за что ударила внука, за сравнение с нищебродами, за имя, будто она числилась ему дальней теткой, а не любимой бабушкой, которую он называли уменьшительно-ласкательным «ба» или за тон и бегающий взгляд и заплетающийся от алкоголя язык. За все.

– Пако, мальчик! Мой принц! Я умоляю тебя, – упала на колени Кривая Роза. Ее лицо исходило волной мук мышечных и душевных, – пойдем домой… Вернешься сюда завтра, послезавтра. Но сегодня, умоляю тебя, уйдем.

Из двери с двумя бугаями по бокам вышел некто и подал знак Пако возвращаться немедленно.

– Бабушка, ну прости меня, – его тон сделался инфантильным и он стал уговаривать ее об обратном. – Давай завтра, хоть послезавтра, а лучше я приеду к вам с дедом на неделю, месяц, но только не сегодня?! Клянусь, я не ввязываюсь ни в какие дела. Клянусь, я чистый! – умолял Пако, пытаясь поднять бабушку с колен. – Но сегодня нет. – поняв, что не сможет уговорить бабушку, Пако оторвал ее руки от брюк и быстро рванул в щель в двери, которая тут же прикрылась, и ее заслонили широкие спины.

Роза, будто потеряв смысл жизни или лишившись сердца, еще несколько минут вяло сидела на оплеванной земле, усеянной фантиками. Потом поднялась и словно зомби отправилась в кафе, уселась на тот же стул, заказала еще воды, и решила, будь что будет, но сегодня внук вместе с ней будет ночевать дома.

– Мимо он не пройдет. Это единственный выход из подворотни, если не водятся запасные и секретные, – упрямо твердила Роза.