Критика нечистого разума

Отбирание мобильников и шапок на улице — это уже скорее восстание рабов. «Эй ты, бля» — оно же в чистом виде. Господину нет нужды удваиваться в превосходстве. Мастеру — нет нужды. Мой приятель — профессиональный боец, уличный, драку любящий, но первым не нападающий — делится: «90 % тех, кто доебется на улице — лохи. Если бы они круто умели драться, зачем им ты? Нет оснований, просто нет».

Рабы. Может быть, и доминантные особи, и ядреные альфа самцы (хотя сомневаюсь) — но социально это реактивное действия. Это кажется, что начинают первыми, отбирая кошелек у позднего прохожего, хамя в интернет-форуме, играя на понижение в разговоре. Нет, они реактивны, первый же ход — за владельцем пухлого кошелька, за автором текста, за выигрывающим по правилам. Восстание на чужой успех, с которым ничего не можешь поделать иначе, роспись в творческой импотенции (как максимум неспособность к труду). Мир движет воля к власти, но все же. Если можешь себя утвердить, не ломая чужое, так и выберешь — не ломать (напомним, что полицейские, политики, критики — не агрессивны — это их профессия). Хотя бы потому, что не ломать выгоднее. Доминирование, как правило, не ломает.

Хамство почти всегда — последняя сила бессилия. И весьма рискованная затея. Раз забрал кошелек с 1000 рублей, два забрал, три забрал. На четвертый посадили на три года. В активе 3000 рублей и 3 мелких победы, в пассиве 3 года тюрьмы. Эффективно? Даже менее эффективно, чем у ограбленного. Раз нахамил в ЖЖ. Два нахамил. Забанили и пошел ты на хуй, именно ты, хотя посылал ты чаще.

Большая часть восстаний кончается неудачей. Нет, можно запустить игру на понижение как систему: например, дать каждому ученику равные права с преподавателем. Можно. Так делают. Все равно. Место, где слишком часто выигрывали на понижение, просто перестанет существовать, и мир вернется к более-менее порядку.

«Как сделать игру на понижение невыгодной?» — был такой вопрос. Какой ответ? Если бы игра на понижение была стратегически выгоднее, нас бы с вами уже убили.

Жертвоприношение дискурсмейкеров

…Касательно гуманитарных мыслителей вообще. Касательно той части ЖЖ, где гуманитарные мыслители. Попытка некой оценки и иерархии.

Я вижу три ранга: дискурсолог, дискурсиарх, дискурсмейкер. Наверное, можно и по-русски, но будет хуже. Давайте уж так. Тем более тут важнее схема, нежели игра в слова.

Дискурсолог: может бодяжить дискурс перед более-менее смышлеными профанами, которым интересен вопрос, что-то знает, что-то думал, на уровне «могу выступить перед студентами». Так, чтобы со студентами что-то произошло.

Дискурсиарх: может выступить перед первичным экспертным сообществом, то есть вот этими самыми дискурсологами, так, чтобы с ними тоже чего-то было. Этакий парень в кубе. Например, есть такая тема: «мировой финансовый кризис». Я бы взялся рассказать про то студентам или школьникам, но не взялся бы — экспертному сообществу.

Наконец, дискурсмейкер, по аналогии с жалким на его фоне ньюсмейкером. Это «творец и держатель дискурса». Начавший разговор о чем-то новом. Так, у Фуко было слово — трансдискурсивность. Человек пришел и чего-то наговорил, и теперь все должны с этим считаться, чтобы не выглядеть идиотами. Например, в случае Маркса или Фрейда. Можно их не любить. Но человек, взявший говорить, что не так у того же Фрейда, будет все равно в его поле, он продолжит его разговор, воспроизводя и самого Фрейда. В полемике с Фрейдом случился фрейдомарксизм.

Кто есть российские дискурсмейкеры в вопросе, положим, политический рефлексии — здесь и сейчас? Из более-менее известных? Чтобы было понятнее, назову две фамилии. Дмитрий Галковский после «Бесконечного тупика» как творец и носитель белого дискурса, Сергей Кургинян — как творец и носитель красного. Прыгай, бегай — от них не денешься. Их можно не любить. Но… для левого человека обязательная программа — Кургинян, для правого — Галковский, для образованного — оба.

Интересно, что скачок от дискурсолога к дискурсиарху, как любого «лога» к патриарху любой «логии» — чистый переход количества в качество, по сути, это разница между поверхностным и глубинным образованием. А вот скачок от дискурсиарха в дискурсмейкеры — это интересная штука.

Он связан с некоторой жертвой, а именно — отказом очень умного человека от части своего разума именем своей воли. Это сознательное или бессознательное сужение диапазона интеллектуального спектра, отказ от тонкой балансировки сомнений, отказ от части перманентной рекурсивной работы в области своих оснований, иными словами, как это обычно называется, «занятие четкой позиции». Но ценой чего четкость? Благодаря жертвоприношению — стиранию полутонов, вопрошаний, зон отрефлексированного незнания и смыслов, что полагались и возникали на этом.