Сложно одновременно сильно не любить «гопников» и «мигрантов». Я даже скорее не про живых гопников и живых мигрантов, а про образы. Если знаешь, что главный враг тебе — это русский Гопник, к Мигранту будешь относиться едва ли не с нежностью (например, Ольшанский). Русский интеллигент верно знает, кто его главный враг, и это, конечно, Местное Быдло, а вовсе не Криминальный Чурка. Просто у них с местными больше общего, в смысле — им проще встретиться. Если человек из «хорошей семьи», занят интеллектуальным трудом, живет в престижном месте, траектории его движения по городу ограничены — шанс встречи со Злым Гопом все равно нехилый, а Злую Нерусь он будет знать исключительно с лучшей стороны, или не знать вовсе. Для «честного рабочего человека» проблема Гопа не так актуально, он с ним, скорее всего, договорится, они пусть разной морали, но схожей культуры. С Чуркой он не договорится, поэтому Чурка это да, реальный вопрос. Интеллигент не договорится с обоими, но родная сволочь случается ему чаще.
Так вот, я вообще не по людей, а про, извините за слово, дискурсы. Кто от кого говорит. «Дискурс Ольшанского», например, это дискурс «интеллигенции как осколка аристократии». В драке нерусской гопоты с русской тут надо болеть за нерусскую, «враг моего врага суть мой друг». Дискурс Крылова это дискурс «интеллигенции как авангарда мещанства», и болеть, случись что, следует за своих гопов, как более социально близких.
Я бы проблему решил… э-э… диалектически. Назвал бы «всех этих» как-нибудь одним словом. Можно ведь. Помирив националистов и либералов — как бы сказать? — общим объектом желания
Политкорректные молодые люди
Года полтора назад администрация краю любезно устроила мне встречу с Алексеем Чадаевым (член Общественный Палаты, автор книги за Путина, и прочее). Я употребил слово «гопники», Чадаев отвлекся от пельменей: «С тех пор, как я
Ботанический сад России
Понятно, что «обзывалки» могут стерпеться-слюбиться, даже лечь в самоидентификацию (вплоть до того, что читал одного гея, который пишет «у нас, у
Какое можно выдать определение с учетом именно
Я бы сказал, это характеристика человека, где на входе много больше, нежели на выходе. Это знает, это читал, это видел — а делать-то чего делает? Некая атрофия того, что отвечает за действие, на фоне гипертрофии того, что отвечает за восприятие. Но если человек что-то делает — пишет бестселлер, изобретает пулемет, основывает религию, неважно чего, главное с
Ботаник поневоле как человек, вынужденный идентифицировать сам себя через восприятие, вместо деятельности. Потому что его деятельность так себе, противно и мелко, а восприятием-разумением еще горд. Тружусь дворником, в свободное время читаю Мандельштама — понятно, что дороже.
Но тогда Россия — это просто массовое производство ботаников уже много лет, примерно двести. Образование здесь лучше, чем жизнь. Как бы образование не падало в кризис, за жизнью все равно не угонится. Все равно филолог пойдет в пиарщики, юноша-историк в конторщики, девушка-экономист в продавщицы, а куда еще? В утешение лишь свободное время. Самоопределение — через культурный ценз… Раз уж с делом хана.
(Именно так я бы проводил различие интеллектуала с интеллигентом. Понятно, что существует сто вариантов определений. Я о своем. Интеллигент как интеллектуал
Да и современная цивилизация — по тому же принципу. Средний класс при желании может получить образование на уровне чуть хуже элитарного образования 19 века, образование недоаристократа. А социальная функция, на которую его подсадят, будет немногим человечнее, чем у робота.
Но я отвлекаюсь…
Проблеваться в интернете