– Слышишь, Маринка, дети моиненависть матери отображают,как Зазеркалья чумного пути…Кажется, будто бы всё понимают,кажется, нет возражений у них.Часто бывает: семья не сложилась,но перед ними мой страх не утихлишь за тебя…Вот такая немилость!Взвилось моё состоянье души —дети родные… отца ненавидят…Бога прошу, как отшельник в тиши,счастья им дать…Пусть их жизнь не обидит!Я ли тебя не любил, не страдалв наших разлуках – Совдепии скерцо.Значит, мальчишкам я что-то не дал,если у них только злоба на сердце.– Полно, Володенька, дети моиверят:тебя не любить невозможно!– Дети твои, что в лесу соловьи.С песней любви им легко и несложно.Ну а мои – безразличье совка —самая страшная в жизни потеря.Видит Никитка во мне дурака,ты ж для него – наподобие зверя.– Зверя Французской земли? О-ля-ля!Кто же он сам?– Нет, Марина, не надо!Может, ему не хватило рубляили другой пионерской награды.Что я для мальчика сделать не смог?Вряд ли он встретит свою Лорелею.Только, надеюсь, простит его Бог,я же, убогий, уже не успею…«Неужели жизнь проходит…»
Неужели жизнь проходит,неужели гаснет светв этом смачном переходеболи, сумраков и бед?Неужели спозаранкуразлилась по небесамкровь убитых и подранков?..А кого – не знаю сам.Но навряд ли эту смутувраг затеял с леганца.Выстрел – каждую минуту,и расправа до конца.Не судите люди строгорусских злых писарчуков.Мы же ходим все под Богомлишь без рамок, без оков.Ни к чему влезать на танки,но поэт – всегда поэт!И наутро спозаранкульётся кровь на Божий свет.17.07.1918 г., или Смутное время Екатеринбурга
Одичалые люди.Дни Гражданской войны —ежедневные будниобнищавшей страны.Межсемейные розни,восемнадцатый год.Из-за дьявольской кознивеселится народ.В тополиной порошепод берёзовый всхлипмилый мальчик Алёшаза Россию погиб.Кто-то ляжет на плаху,кто-то пьёт без конца,разрывая рубаху,убивает отца.Арфы порваны струны,в храме кружится взвесь.Миром правят коммуны,да плебейская спесь.Эта тяжкая ношапод берёзовый всхлип,а царевич Алёшаза Россию погиб.У реки Смородины