Крисп Видесский

– Кстати, мы не уверены даже, станут ли Петроний и его чародей вообще нападать на меня, – заметил Крисп.

– Станут, ваше величество, – уверенно заявил Ризульф. Другого случая стать Автократором ему не представится.

– Ну, если так посмотреть… – Крисп озабоченно пощелкал языком. – Да, наверное. Но я останусь, так или иначе. Трокунд охранит меня. – Он не стал упоминать, что, если он вернется в город Видесс, Петроний может переманить на свою сторону часть солдат и вновь вырваться на свободу.

– Может быть, – с надеждой сказал Маммиан, – у него не хватило времени наполнить цистерны. Лето в здешних местах жаркое и сухое. Если нам повезет, его люди скоро взбунтуются от жажды.

– Может быть. – Но Крисп в этом сильно сомневался. Он уже убедился, что как стратег Петроний был ему ровней. Но как армейский снабженец бывший Севастократор оставался несравненен.

Если он скрылся в Антигоносе, то крепость готова выдержать любую осаду.

Крисп приказал разбить лагерь вокруг холма, на котором стояла крепость. Днем и ночью он отправлял своих людей в ложные атаки, стремясь измотать защитников крепости. Трокунд измотался сам, накладывая одни за другими защитные чары на Криспа и армию в целом. То, что чародей Петрония выжидал, только убеждало Трокунда, что удар его будет страшен.

Тянулись дни осады. Жрецы-целители больше занимались кровавым поносом, чем кровавыми ранами. Гонец принес Криспу весть, что осадный поезд из таранов и катапульт выехал из города Видесса и движется к Антигоносу. Под белым щитом перемирия к воротам крепости вышел офицер и прочел письмо вслух, прибавив:

«Берегитесь, мятежники! Близится ваш роковой час!» Приспешники Петрония со стен осыпали его насмешками.

Трокунд удвоил предосторожности, увешав Криспа амулетами и талисманами так, что цепочки казались тяжелее любой кольчуги.

– Да как мне во всем этом спать? – жаловался Крисп. – Те, что не колют спину, в бок упираются!

– Ваше величество, – с терпением мученика ответил Трокунд, Петроний прекрасно знает, что, когда прибудут осадные машины, ему не продержаться и дня. Поэтому он определенно попытается уничтожить вас до этого срока. Мы должны быть готовы ко всему.

– Я буду не только готов, я горбат к этому времени буду, ответил Крисп. Мученический взор Трокунда не смягчился.

Император воздел руки к небесам и ушел, слегка позвякивая на ходу.

Тем вечером, пытаясь заснуть в своем шатре, Крисп вертелся и крутился, пока кристалл аметиста не уткнулся острием ему под лопатку. Крисп выругался, потер пострадавшее место; когда он отнял руку от спины, пальцы его были испачканы кровью.

– Ну все, – рявкнул он, – с меня хватит!

Крисп вскочил с кровати, откинув легкое шелковое покрывало, сорвал дерзкий талисманчик и швырнул на пол. Звякнули другие амулеты, кольцом окружавшие ложе. Немного успокоившись, но все еще тяжело дыша, Крисп лег.

– Может, Петрониев колдун и попробует меня убить этой ночью, пробормотал он, – но хрусталиком больше или меньше – неважно.

По крайней мере, я хоть умру, выспавшись.

Но гнев не давал ему заснуть даже без колючего амулета, Крисп ворочался, вертелся, то задремывая, то просыпаясь вновь. Спина ныла.

Ближе к рассвету его разбудил слабый хруст. Крисп нахмурился, еще на открыв глаз, – звук раздался совсем близко, словно внутри шатра. Слуга, разбудивший императора посреди ночи особенно такой мерзкой ночи, – пожалеет, что на свет родился.

Но тот, кто стоял в трех шагах от кровати, не был слугой. Он был одет в черное – даже лицо покрывала сажа – и сжимал в руке длинный кинжал. А под башмаком его поблескивали осколки раздавленного талисманчика. Если бы не разбросанные по шатру амулеты, Крисп не узнал бы о приближении убийцы, пока нож не вонзился бы между его ребер.

Лицо наемного убийцы исказилось, когда он понял, что император не спит. Он бросился на Криспа. Император швырнул в лицо нападавшему смятое покрывало и заорал благим матом. Снаружи зашумели в ответ халогаи.

Пока убийца выпутывался из покрывала, Крисп намертво вцепился в руку с ножом. Противник лягнул его в голень так, что у Криспа лязгнули зубы. В ответ он попытался пнуть убийцу в пах, но тот извернулся, и удар пришелся в бедро.

Противник попытался вывернуться из захвата, но Крисп недаром с юношеских лет учился борьбе. Он держал врага крепко. Пусть противник вертится, как хочет, пока не может орудовать кинжалом.

Хлюп! Топор звонко рассек плоть; звук удара наполнил шатер, отдавшись у Криспа в ушах. Горячая кровь плеснула Криспу на живот. Убийца дернулся и обмяк. Запахло выгребной ямой.

Кинжал упал на землю, и Крисп отпустил мертвое тело.

– Твое величество! – воскликнул Вагн, с ужасом глядя на забрызганного кровью Криспа. – Ты ранен?

– Нет, если он мне ногу не сломал, – ответил Крисп, пробуя пострадавшую конечность в действии. Больнее не стало, из чего император заключил, что перелома все же нет. Он глянул на лежащий в кровавой луже труп и присвистнул:

– Благим богом клянусь, Вагн, ты из него едва двоих не сделал.

Словно не слыша похвалы, халогай повесил голову и сунул Криспу свой окровавленный топор: