Криптум

И еще я увидел рядом с нашим шаттлом дюжину небольших космических капсул класса «фалько», они стояли снаружи гравитационного градиента экваториального диска, близ лифтовой станции, предназначенной для членов Совета. Я задумался об этом. «Фалько» обычно использовались при эвакуации межпланетных транспортов.

Путешествие до уровня центрального суда заняло несколько мгновений. Через прозрачный кожух шаттла мы видели сотни других шаттлов – они прилетели с танцевальной грацией, доставив пассажиров, пятьсот членов Совета, со всех концов ойкумены. Интересно, подумал я, сколько среди них новых назначенцев, Предтеч первой формы.

Это не наша забота.

«А почему не наша?» – подумал я.

Никакого суда не будет. Скоро, возможно, не будет ни Совета, ни столицы.

Это все, чем мудрость Дидакта решила поделиться со мной, – достаточно тревожное соображение. Я еще раз подумал об одиннадцати Ореолах на парковочных орбитах: невероятно изящные, идеально круглые серебряные кольца, сверкающие на солнце. Плетеное кружево событий было далеким от определенности. В настоящий момент я не мог ничего иного – только продолжить движение.

Великолепная Пыль и пять его помощников, все – первая форма, все улыбающиеся и гордые, присоединились к нашей фаланге вооруженных анцилл и агентов службы безопасности строителей.

– Великий момент близится, – сказал молодой член Совета, когда мы шли по широкому коридору с высоко расположенными вращающимися скульптурами из кристаллов, выращенных с помощью квантовой инженерии. Вскоре я увидел, что и сами стены украшены правильным рисунком из подобных же кристаллов. Великолепная Пыль гордо объяснил, что это использованные хлопья гиперпространства… многие миллионы хлопьев. Воистину ойкумена была древней и мощной. Воистину это никогда не изменится, успокоил я себя.

Затем мы вошли в большой амфитеатр Совета, в плавающую чашу, соединенную с главной структурой столицы богато украшенными мостами и причаленными декоративными паромами. («Они теперь почти не используются», – объяснил молодой член Совета.) Я увидел арки лифтовых труб, предназначенных для старших членов Совета, которые таким образом попадали прямо в амфитеатр, не подвергаясь унижению пребывания со своими сородичами.

И в самом деле: изящные формы и декор. Великолепная Пыль присоединился к группе своих коллег, членов Совета, и вступил в беседу с ними, а наши сопровождающие тем временем нашли ложи и места, где мы могли бы в удобных условиях и на видном месте ожидать вызова.

Роскошь требует особой безопасности.

Я оглядывал амфитеатр и думал, насколько же он мал, чтобы представлять руководство ойкумены. Три миллиона плодоносящих планет, но при этом всего пятьсот мест и приблизительно сотня лож. Четыре платформы для выступающих, расположенные по сторонам света. Все удивительно просто для самой столицы мира.

Купол наверху был разделен на четыре части и убран. На его место встали четыре сферы-дисплея, мерцающие репрезентациями двенадцати великих систем ранних Предтеч, в каждой из которых находится уникальная священная эпистола кредо и молитвы Мантии.

Молодой член Совета подошел поближе и доверительно сказал:

– Теперь мы разделимся. Тебя подвергнут осмотру и подготовят к выступлению. Три других свидетеля будут препровождены в гравитацию суда Совета.

– Дидакт?

– Сейчас он обязан находиться в другом месте. Вместо него давать показания будешь ты.

– Соответствует ли это закону? У меня нет ни его авторитета, ни опыта…

– Ты видел все, что видел он, я имею в виду то, что касается этих слушаний. И в тебе его имприматур.

Я не мог толком сказать о моем отношении к происходящему. Останется ли вообще что-нибудь от Звездорожденного, когда это закончится? Потом я подумал о людях. Возможно, вскоре я узнаю, живы ли они, но только в том случае, если их судьбы имеют значение для этих влиятельных Предтеч.

Вряд ли живы…

Амфитеатр быстро и бесшумно наполнился. Никто не говорил, пока судьи рассаживались по своим местам. Из центра амфитеатра поднялась платформа, на которой должны были разместиться шесть судей, окруженные циклопических размеров смотрителями, и низкая каста – агенты службы безопасности Совета в серой нательной броне.

Я разглядел среди них четырех Воинов-Служителей, включая и Славу Далекого Рассвета.

Платформа поднялась на пятьдесят метров, и тогда стали видны тяжеловооруженные стражи, обходящие ее огромные нижние поршни. Я спросил у анциллы, всегда ли принимаются такие меры безопасности.

– Нет, – ответила она. – Слушай внимательно мудрость Дидакта.

– А Библиотекарь здесь?

– Ее не пригласили.

– Она с Дидактом?

– Они не видели друг друга тысячу лет.

Ответов не было, но и я счел лишним спрашивать о том, что было невозможно узнать. Слишком много тайн, слишком много власти, слишком много привилегий. Я вдруг испытал отвращение, которое было так хорошо мне знакомо в пору моего манипулярства, когда я боялся превратиться вот в таких. Когда я боялся ответственности.