Криптономикон, часть 2

На сиденье лежат мотоциклетные очки; Гото Денго надевает их, чтобы защитить глаза от насекомых. Немного страшно, потому что у него нет ни удостоверения, ни приказов. Однако с авиабазы их выпускают без всякой проверки документов.

Мотоциклист — молодой филиппинец — все время широко улыбается, не боясь, что насекомые застрянут в больших белых зубах. Он явно убежден, что у него лучшая работа в мире; может быть, так и есть. Он сворачивает на южную дорогу, которая, наверное, считается в здешних краях крупной магистралью, и начинает лавировать в потоке транспорта. В основном это повозки, запряженные индийскими буйволами — огромными, с внушительными серповидными рогами. Автомобилей мало, изредка попадаются армейские грузовики.

Первые часа два дорога идет прямо, через плоскую сырую местность, где прежде выращивали рис. Гото Денго замечает слева водное пространство, но не знает, часть это океана или большое озеро.

— Лагуна-де-Бай, — говорит мотоциклист, проследив его взгляд. — Очень красиво.

Потом они сворачивают от лагуны на дорогу, что поднимается к плантациям сахарного тростника. Внезапно Гото Денго замечает вулкан: черный от растительности конус окутан туманом, словно москитной сеткой. Воздух такой плотный, что невозможно оценить размер и расстояние — то ли это шлаковый конус у самой дороги, то ли огромный стратовулкан в пятидесяти милях дальше.

Бананы, кокосовые пальмы, масличные и финиковые пальмы, поначалу редкие, преображают местность в своего рода влажную саванну. Мотоциклист заходит в придорожную лавчонку купить бензин. Гото Денго вытаскивает растрясенное тело из коляски и садится за столик под зонтиком. Достает из кармана чистый носовой платок, который нашел там сегодня утром, вытирает со лба пыль и капельки пота, потом заказывает питье. Ему приносят стакан ледяной воды, миску неочищенного местного сахара и тарелку лаймов-каламанси размером с фасолину. Он выжимает лаймы в воду, размешивает сахар и жадно пьет.

Мотоциклист подсаживается за столик и убалтывает хозяина на стакан бесплатной воды. С его лица не сходит проказливая улыбка, как будто у них с Гото Денго какой-то общий секрет. Он подносит к плечу воображаемое ружье.

— Ты солдат?

Гото Денго задумывается.

— Нет. Я недостоин зваться солдатом.

Мотоциклист изумляется.

— Не солдат? Я думал, ты солдат. А кто ты?

Гото Денго хочет ответить, что он поэт. Но и это для него слишком высокое звание.

— Я — горняк, — говорит он наконец. — Копаю землю.

— А-а-а… — тянет мотоциклист, как будто понял. — Хочешь?

Он вынимает из кармана две сигареты.

Уловка настолько изящная, что Гото Денго смеется.

— Эй! — говорит он хозяину. — Сигареты!

Водитель ухмыляется и прячет свои сигареты назад в карман. Хозяин подходит и протягивает Гото Денго пачку «Лаки Страйк» и коробок спичек.

— Сколько? — Гото Денго вынимает конверт с деньгами, которые утром нашел у себя в кармане. Вытаскивает купюры: на каждой по-английски написано «ЯПОНСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО» и достоинство в песо. Посредине изображение обелиска, памятнику Хосе П. Рисалю перед гостиницей «Манила».

Хозяин морщится.

— Серебро есть?

— Серебро? Металл?

— Да, — говорит мотоциклист.

— Тут им расплачиваются?

Водитель кивает.

— А это не годится? — Гото Денго протягивает новенькие, хрустящие банкноты.

Хозяин берет конверт, отсчитывает несколько самых крупных купюр, сует их в карман и уходит.

Гото Денго срывает наклейку, постукивает пачкой по столу и распечатывает ее. Кроме сигарет, в ней карточка. Видна только верхняя часть: карандашный профиль мужчины в офицерской фуражке. Гото Денго медленно вытягивает карточку и видит сначала орла на фуражке, потом лётные очки, огромную трубку, лацкан с четырьмя звездами и, наконец, надпись печатными буквами «Я ВЕРНУСЬ».

Мотоциклист старательно разыгрывает беспечность. Гото Денго показывает ему карточку и поднимает брови.

— Глупости, — говорит мотоциклист. — Япония очень сильная. Японцы будут здесь всегда. Макартур умеет только продавать сигареты.

В спичечном коробке лежит такой же портрет Макартура с теми же словами на обороте.

Покурив, они едут дальше. Теперь уже повсюду — слепленные черные конусы вулканов, дорога ныряет то вверх, то вниз. Деревья подступают ближе и ближе, и вот они уже едут через своего рода культурные джунгли: ананасы внизу, кусты кофе и какао посередине, бананы и кокосовые пальмы наверху. Одна деревушка сменяется другой — покосившиеся лачуги жмутся к приземистой и крепкой, на случай землетрясения, большой белой церкви. У обочин свалены в кучу кокосовые орехи; они рассыпаются на дорогу, их приходится объезжать. Наконец мотоцикл сворачивает с основной дороги на проселочную, вьющуюся среди деревьев. Колеи разъезжены шинами грузовиков, слишком широких для проселка; земля усыпана недавно сбитыми ветками.

Им попадается брошенная деревня. Двери болтаются на петлях, по лачугам шастают бродячие псы. Над грудой зеленых кокосовых орехов роятся черные мухи.

Еще через милю культурный лес сменяется диким. Дорогу преграждает КПП. Водитель больше не улыбается.