Крик жаворонка. Жизнь и судьба Ивана Трубилина

Это было действительно так. Более того, здесь Байбаков, накануне оккупации края в августе 1942 года, выполняя поручение лично Сталина, уничтожал нефтепромыслы, чтобы не попали в руки врага, и не погиб при этом чудом. Группа подрывников во главе с ним последний промысел под Апшеронском взрывала на виду немецкой мотопехоты и, потеряв при этом всех верховых лошадей, пешком ушла в горы…

Хрущев согласился с назначением Николая Константиновича на Краснодарский совнархоз и просил передать, что рад этому, поскольку для Байбакова это будет хорошей практической школой, и при этом подчеркнул, что он оторвался от жизни, возражая против такого перспективного дела, как организация совнархозов. Байбаков сдержанно поблагодарил, но про себя подумал: «Жизнь покажет!..»

В архиве семьи Байбаковых в память о том кубанском периоде сохранился удивительный снимок – потомственный нефтяник Николай Байбаков снят не на привычном промысле, а в глубине кукурузной плантации. Рядом первый секретарь Краснодарского крайкома партии Георгий Воробьев, среди окружения и председатель крайисполкома Иван Трубилин, уже в мало привычной ему шляпе. Байбаков о чем-то оживленно рассуждает, рядом стоящие внимательно слушают. Тем более тем для подобных рассуждений было тогда немало. Одна из них, например, почему свеклу на переработку везут на сахарные заводы Липецкой и Тамбовской областей?

Именно этот вопрос задал новый председатель Краснодарского совнархоза председателю Краснодарского крайисполкома, чуть ранее занявшему эту высокую должность. Задал и сам же на него ответил:

– А потому, что два завода на всю Кубань! Заметьте, всего два, которые способны за сезон произвести всего 40 тысяч тонн сахара, и то в самый натяг. И это на сотни хозяйств, выращивающих сахарную свеклу, а потом не знающих, куда ее деть. Я посмотрел перспективные планы развития свекловодства в крае на пятилетку и пришел к выводу, что, если в ближайшее время не развернем строительство свеклоперерабатывающих предприятий, хорошего не получится. Главное, потери будут огромные, особенно на транспортировке. Сахара не будет, и жом съедят липецкие коровы…

То, что Кубань имеет сегодня самую мощную в России сахароперерабатывающую промышленность, – это как раз результат того диалога. Стоит ли говорить, что председатель крайисполкома Трубилин целиком и полностью поддержал Байбакова.

Вспоминая то время, Николай Константинович пишет в своей книге «Сорок лет в правительстве»: «Два завода выпускали всего 40 тысяч тонн сахара за сезон, а когда уезжал, его производство на 13 предприятиях достигло 800 тысяч тонн…»

Кубань превращалась в главного поставщика сахара в стране, где наконец переставали пить чай «вприглядку». Так шутил иногда Трубилин, глядя, как конвейерные транспортеры огружают увесистыми мешками железнодорожные вагоны с маршрутами в десятки областей, краев и республик. Построены ведь были не просто примитивные заводики с одной дымогарной трубой, а гиганты с просторными кагатными полями, где накапливалось сырье на весь сезон. Один Успенский завод чего стоил, ставший впоследствии крупнейшим сахаропроизводящим предприятием в Европе, перевернувшим всю инфраструктуру самого отдаленного в крае Успенского района. Сегодня «Успенский сахар» – одна из авторитетных торговых марок.

Надо сказать, что эпопея строительства сахарных заводов выдвинула на передовые позиции многих знаковых людей. Один из них – Виктор Данилович Артюшков. Его Трубилин знал еще по Армавиру, где Артюшков руководил строительным трестом, который возводил уникальный завод по изготовлению искусственной подошвы. Своей энергичностью и обязательностью он попал в поле зрения Байбакова, с которым потом был дружен до конца жизни.

Дружил с Артюшковым и Трубилин, оценив профессиональные достоинства при сооружении тех самых заводов, но прежде всего высокую человеческую порядочность. Сказал – сделал! – такое качество у строителей встречалось далеко не всегда.

Поэтому, когда возник вопрос, кого ставить председателем Краснодарского горисполкома, одним из первых имя Артюшкова назвал как раз Трубилин, поскольку тогда уже в ранге ректора приступал к освоению территорий, отведенных под развитие крупнейшего в стране Кубанского сельскохозяйственного института. И не ошибся, так как давно знал деловые возможности этого человека, да и духовные тоже. Оба были отчаянные книгочеи и, что удивительно, ко всем и всегда обращались только «на вы». Для строительной среды это более чем удивительно.

Казалось, что так гармонично и ладненько жизнь в Краснодаре будет складываться и дальше. Тем более что в большой семье Трубилиных все обстояло просто замечательно. Отец с матерью продолжают жить в станице, слава богу, здоровы, сестра занята детьми и любимой работой. Брат Николай в Ростове – известный врач, у него прекрасная жена, тоже доктор, и у всех хорошие перспективы.