Крёстный сын

-- Уж конечно не затем, чтобы дать мне насладиться зрелищем твоего главного и единственного достоинства, -- ответил Правитель не без сарказма. -- Быстро, иначе я позову стражу, и их с тебя снимут!

Пленник пожал плечами и повиновался. Это казалось странным в такой ситуации, но он не спешил, не терял достоинства, движения его были даже красивы. Любуясь, Ив затаила дыхание и, наконец, увидела предмет своего вожделения обнаженным. Действительность превзошла все ее ожидания: сложен разбойник был потрясающе, а размеры его члена молва ничуть не преувеличила. Даже в спокойном состоянии он впечатлял, а стоило подумать об эрекции, так даже дух захватывало.

-- Повернись ко мне правым боком, -- приказал Правитель, брезгливо морщась.

-- Хорошо, что не задом, у меня прям от сердца отлегло, -- проворчал разбойник, поворачиваясь.

Правитель предпочел сделать вид, что не расслышал, а Ив в своем тайнике тихонько фыркнула в ладонь. Присмотревшись, она поняла, что хотел (вернее, боялся) увидеть отец. Сбоку на правом бедре пленника темнело хорошо заметное родимое пятно, по форме напоминавшее почку. При виде него Правитель заковыристо выругался и снова сел в кресло.

-- Я могу одеться?

-- Да.

-- Вы хотели увидеть пятно? -- спросил пленник, которого действительно звали Филипом, натягивая штаны.

-- Я не хотел его увидеть, -- последовал ответ.

Повисла долгая пауза. Правитель, рассеянно рассматривавший разбойника, с неудовольствием поймал себя на мысли, что мальчишка очень хорош собой, прямо как его собственная бестолковая дочь. Удивительно, как им с Томасом не повезло с детьми.

-- Вы хорошо знаете... знали... моего отца? У него было такое же, -- наконец прервал молчание пленник.

-- Я не только знал твоего отца, но и был его лучшим другом, а также крестным единственного сына. И это пятно я видел много лет назад на ножке младенца, когда его окунали в крестильную купель.

-- Мать твою... -- вырвалось у Филипа.

-- Заткнись и слушай! -- тут же прервал его Правитель, быстро собравшийся с мыслями и принявший решение. -- Ты мой крестник, щенок. Твой отец был великим человеком, прекрасным другом и верным соратником.

При этих словах Филип нахмурился и хотел что-то сказать, но промолчал.

-- Не думал, что придется говорить такое, -- продолжал Правитель, -- но теперь я рад, что Томас не дожил до этого дня. Он считал: его сын мертв, лучше б так и было.

-- Спасибо на добром слове, крестный. Вы можете сделать желаемое действительным хоть сейчас.

-- Если ты еще раз позволишь себе раскрыть рот, пока я не закончу...

У Филипа внезапно возникло странное желание раскрыть рот и тупо воззриться на Правителя, но он счел за лучшее сдержаться. Ив почему-то представила себе то же самое и чуть не рассмеялась. Девушку радовало, что кто-то, наконец, позволил себе разговаривать с отцом в таком тоне, какого он, по ее мнению, заслуживал. Пленник начинал нравиться ей не только своей внешностью.

-- Я не могу допустить казни единственного сына моего друга, к тому же приходящегося мне крестником. Не знаю, как поступил бы на моем месте твой отец, но я принимаю решение оставить тебе жизнь и дать еще один шанс, при условии, что ты пообещаешь навсегда покончить со славным разбойничьим прошлым.

-- И вы мне поверите? -- с мрачной иронией спросил Филип.

-- Ты меня еще ни разу не обманул.

-- Может, просто случая не было. Я ж преступник, шваль.

-- Ты мог бы соврать насчет своего имени. И я рад, что ты вполне трезво себя оцениваешь, -- хмыкнул Правитель, забавляясь норовом парня. -- Это может стать началом исправления.

Снова возникло непродолжительное молчание. Ив не знала, радоваться или печалиться. Все планы летели к черту, отец налагал лапы на очень заинтересовавшего ее мужчину, хотя, с другой стороны, это давало возможность лучше его узнать, прежде чем совершать опрометчивые поступки. "Н-да, впечатление он производит, но все эти бордельные истории... Так даже удобнее: можно переспать с ним, а потом сбежать одной", -- с долей цинизма подумала она.

-- Так что ты решаешь? -- прервал тем временем молчание Правитель. -- Говоришь, тебе все равно. Попробуй начать сначала. Не сможешь -- всегда успеешь попасть на виселицу.

-- Мне нравится ваша прямота, крестный, -- усмехнулся пленник. -- Попробую. Даю вам слово: с этой минуты с преступным прошлым покончено.

-- Хорошо. Но этого не достаточно. Какое-то наказание понести ты должен.

-- И какое же? Прикажете высечь кнутом на площади и поставить клеймо на лоб?

-- Почти угадал, -- злорадно заявил Правитель. -- Простоишь сутки у позорного столба и получишь десять ударов бичом.

-- Небольшая плата за мои прегрешения, -- сказал Филип, слегка побледнев. -- А что вы скажете своим людям, которые меня схватили? И под каким именем я буду стоять у столба?

-- Уж конечно не под именем твоего отца! Поймала тебя Тайная служба, они привыкли не задавать вопросов. С такими патлами лицо твое вряд ли кто-то хорошо рассмотрел, тем более, сейчас ночь, а в борделях не любят яркий свет.

-- Не удивительно, что вы стали Правителем.

-- Это ты о чем?