Крёстный сын

-- Я даже не знаю, чего мне больше хочется: снять с тебя это платье или просто задрать подол.

-- А ты попробуй сначала задрать подол, а на второй заход снимешь платье.

Он последовал ее совету, и оба остались очень довольны. Утолив желание, они почувствовали голод.

-- Ужин стоит внизу, я не стал есть без тебя. Сейчас принесу, -- сказал Филип, застегивая штаны и целуя Ив, потом натянул рубашку.

Девушка собралась было попросить его не одеваться, но сообразила: он не хочет, чтобы она видела его спину, и промолчала. Через несколько минут молодой человек вернулся с едой и бутылкой вина, и парочка расположилась на кровати. Филип не сводил с не удосужившейся одеться гостьи глаз, она заметила это и сказала:

-- Сними, пожалуйста, рубашку, мне тоже нравиться смотреть на тебя.

Он усмехнулся и выполнил ее просьбу. Новая подружка, похоже, совершенно лишена стыдливости, и ему это нравится. Они молча ели и, улыбаясь, любовались друг другом. Когда закончили, Ив убрала посуду с кровати, села рядом с Филипом и ласковым движением взъерошила ему волосы. Он поймал ее руку, поцеловал ладонь и, взглянул девушке в лицо.

-- Скажешь мне, кто ты?

-- Тебе хочется узнать это прямо сейчас? -- она нахмурилась, предвидя осложнения.

-- А почему нет? -- настаивал он. -- Ведь рано или поздно я узнаю.

-- Да, уж это точно.

Она ненадолго замолчала, собираясь с духом. У Ив не было желания говорить, не откладывая, на столь неприятную тему, но еще меньше хотелось обманывать Филипа. Наконец, она решилась и с привычной прямолинейностью произнесла:

-- Я -- дочь твоего крестного.

Молодой человек на мгновение потерял дар речи, потом с надеждой спросил:

-- Это шутка? -- хотя сам уже понимал, что нет.

-- К сожалению, нет, -- подтвердила его подозрения Ив, боясь поднять глаза.

Филип разозленно тряхнул головой.

-- А я-то решил, мне, наконец, повезло! После стольких лет нашел способную принять меня женщину, да еще такую красавицу. Но нет, мое везение по-прежнему со мной: она оказывается той единственной, с которой мне никогда и ни за что нельзя трахаться! И в довершение всего я еще и девственности ее лишил!

Ив молчала, давая ему выговориться.

-- Ты знаешь, что со мной будет, если твой отец узнает?

-- Да. Не беспокойся, от меня он никогда не узнает. Выследить нас он тоже не сможет: я приняла меры.

-- Никогда? А вдруг я тебя чем-нибудь невольно обижу, и тебе захочется посчитаться?

-- Никогда значит никогда, ни при каких обстоятельствах.

Он только раздраженно махнул рукой. Его реакция разозлила Ив, и она стала мысленно подыскивать какую-нибудь колкость, но вдруг заметила, что он нервно шарит глазами по кровати и полу. "Ищет рубашку", -- сообразила девушка. Видно, хочет уйти, но не желает показывать изуродованную спину. Злость прошла, ее сменила жалость. Ив быстро встала, подняла с пола рубашку, валявшуюся с ее стороны кровати, и протянула ему.

-- Надень, если хочешь. Только я уже видела, да и знаю про тебя почти все.

Он удивленно уставился на нее.

-- Что видела и знаешь?

Она вздохнула. Разговор становился все более неприятным.

-- Знаю, что ты разбойничал, попался, знаю про договор с Правителем, видела тебя у позорного столба (при этих словах Филип нервно сглотнул), потом выхаживала. Так что мне известно, как мой папочка разукрасил твою спину, -- буднично закончила Ив.

Молодой человек какое-то время сидел, словно оглушенный, в голове крутились десятки вопросов, да еще приходилось давить жгучее чувство стыда. Ив понимала, насколько ему несладко, но не знала, чем помочь. Пожалуй, сейчас любые утешения прозвучали б неискренне. Да и стоит ли его утешать? На девушку нахлынули сомнения. Она же совсем не знает этого мужчину. Вдруг он заедет ей по физиономии и побежит все рассказывать крестному, вымаливая прощение? Филип, к его чести, ничего такого не сделал, только спросил:

-- Ты знала, кто я, и пришла ко мне? Я думал, ты, как и все, считаешь...

-- Да, я знала, кем ты был, и сознательно выбрала тебя.

-- Чтобы насолить отцу? -- вырвалось у него.

Унижение заставляло быть агрессивным. Ив опять разозлилась и уже не смогла сдержаться.

-- Это ты десять лет валялся в дерьме, чтобы насолить отцу!

Филип не растерялся и с издевкой спросил:

-- И что же заставило ваше высочество выбрать разбойника? Мой член?

Девушка неожиданно для себя фыркнула от смеха.

-- Как вы все зациклены на своих причиндалах! -- потом серьезно взглянула на Филипа. -- Я окончательно сделала выбор там, у родника, когда взглянула в твои глаза.

Он видел -- дочь Правителя не врет, и нехотя выдавил:

-- Прости.

-- Ничего, я не обиделась, доля правды в твоих словах есть, член мне тоже хотелось заполучить.

-- Спасибо за откровенность, -- наконец улыбнулся Филип. -- Похоже, ты все-таки стерва!

-- Да и ты не ангел.

-- Верное наблюдение, -- вздохнул сын герцога Олкрофта. -- Значит, это ты так быстро поставила меня на ноги?

Девушка кивнула. Он хотел поблагодарить ее, потом что-то сообразил, схватился за голову и застонал.

-- Представляю, чего ты наслушалась!