Крестный отец

— Ах, Майк, кажется, нам обоим не помешает выпить, — виновато сказала Кей, когда их объятия разжались. С легким сердцем она вышла на кухню, достала лед и тоник, смешала коктейль и услышала, как внизу распахнулась парадная дверь.

Кто-то пришел. Она остановилась с подносом в руках на пороге гостиной. Майкл не видел ее — он стоял к двери спиной. Перед ним, как на параде, выстроились полукругом Клеменца, Альберт Нери и Рокко Лампеоне с телохранителями. Она сделала еще шаг вперед — теперь Майкл был виден ей сбоку, в профиль, и только собралась поздороваться с гостями, как услышала торжественный голос старого Клеменцы, который со значением произнес:

— Дон Майкл… — остальных слов Кей не услышала, потому что все внимание ее захватил изменившийся облик мужа. Майкл весь выпрямился, напрягся, как тугая струна и походил, пожалуй, на античные древние статуи величественной и властной силой, сквозившей во всем — в выражении лица, в позе, в том, как он круто подбоченился одной рукой и свободно свесил другую. Казалось, всемогущие боги даровали ему право распоряжаться жизнью и смертью простых смертных, не зря же в их голосе звучит столько почтительности:

— Дон Майкл… — и в этот миг Кей уверовала, что все, о чем говорила Конни, и все, в чем она обвиняла брата, — чистая правда.

Кей тихонько попятилась со своим подносом, вышла на кухню и горько заплакала наедине со своими мыслями.

ЧАСТЬ IX

ГЛАВА 32

Победа Семьи Корлеоне, достигнутая ценой крови, была окончательно закреплена только через год путем долгих и хитроумных дипломатических маневров. Но в результате Майкл Корлеоне стал общепризнанным главой самой могущественной в стране подпольной империи. Год спустя он смог с чистой совестью покинуть свою резиденцию в Лонг-Бич, продать усадьбу, свернуть все дела и переселиться с семьей в Лас-Вегас. Оставалось завершить разные пустяки — и все приближенные к Майклу и друзья Семьи в последний раз собрались в Нью-Йорке. Им предстояло провести месяц в усадьбе на Лонг-Бич. Пока Майкл заканчивал руководство делами, Кей взяла на себя упаковку и отправку вещей.

Теперь, когда авторитет Майкла вошел в зенит, Клеменца безболезненно отпочковался от Семьи, создав собственный синдикат. Капитаном стал Рокко Лампеоне, доказавший на деле преданность и высокий профессионализм. Альберту Нери поручили возглавить службу безопасности в отелях и казино Невады, входящих в новый семейный синдикат Семьи Корлеоне. Хейген раньше всех обосновался в Лас-Вегасе, подготовил добрую почву для развития семейного бизнеса.

Говорят, время — лучший лекарь, оно залечивает любые раны. Конни очень быстро помирилась с братом: неделю спустя после своего возвращения в Лонг-Бич и истерики в гостиной Майкла она одумалась, осознала ситуацию и явилась к брату с извинениями, умоляя Кей не верить ее глупым речам, сказанным в запальчивости. Разве может быть хоть слово правды в необдуманных воплях молодой вдовы? Горе свело ее с ума, Кей должна понять это.

Собственно, вдовой Конни пробыла очень недолго. Не прошел еще даже срок годового траура, как она обрела мужа, и место Карло в их просторной двуспальной постели занял скромный молодой итальянец из приличной семьи. Несмотря на свое прекрасное образование, он обретался в должности секретаря в бывшей фирме «Торговый дом Дженко», но теперь женитьбой на младшей сестре дона обеспечил себе карьеру и полное благополучие.

Кей Адамс, ныне Корлеоне, к радости всего семейства супруга, неожиданно перешла в католичество. Теперь оба мальчика росли под благословением и покровительством Римского папы. Впрочем, сам Майкл не слишком восторженно принял такой поворот событий. С его точки зрения, детям было бы лучше расти протестантами, как принято в большинстве нормальных американских домов.

Как ни странно, жизнь в Неваде пришлась Кей по вкусу. Ей понравились западные пейзажи с их каменистыми пространствами, красноватыми от глины каньонами и раскаленной под жарким солнцем пустыней. После жары прохлада бассейнов дарила неземное блаженство, поэтому даже жара полюбилась Кей. Мальчикам подарили пони, на которых они охотно катались. У Кей, наконец, были не телохранители, а обычная прислуга. И Майкл в Неваде жил вполне нормальной жизнью богатого дельца: занимался строительной компанией, посещал местный клуб, стал членом каких-то общественных комитетов, а его интерес к политическим играм штата был окрашен совсем иными тонами, чем закулисные интриги в Нью-Йорке под прикрытием вооруженных банд. Впрочем, настоящего интереса к политике в Лас-Вегасе Майкл все же не проявлял, предпочитая оставаться в стороне. Все-таки хорошо, что его посетила мысль переселиться на Запад! И хорошо, что они оставляют свой дом в Лонг-Бич, Кей уже не выносила его мрачные стены. Теперь она с удовольствием занималась упаковкой и отправкой вещей, вкладывая в это весь свой пыл и все желание поскорее уехать. Так выздоравливающий торопится выписаться из опостылевшей ему больницы, чтобы забыть о болезни, оставив ее позади. Новый дом в Лас-Вегасе Кей решила устраивать по собственному разумению.