Крестный отец

Машина двинулась к выезду из Лонг-Бич, набирая скорость. Карло, постепенно приходя в себя, вспомнил о сопровождающем, сидящем сзади, и повернул голову, чтобы посмотреть, кто это, но в тот же момент Клеменца, а это был именно он, грациозным движением, как девочка, повязывающая бантик на шею котенку, набросил гарроту и перетянул горло Карло скользящим смертоносным шнурком. Карло Рицци дернулся, словно рыба, попавшая на крючок, и его сильное тело забилось в судорогах, но Клеменца знал дело туго и продолжал затягивать гарроту, пока сознание не покинуло жертву. Тело обвисло на сиденье, тяжелое зловоние наполнило автомобиль: ослабевшая мускулатура вытолкнула содержимое мочевого пузыря. Клеменца, поморщившись, свернул удавку, сунул ее в карман и открыл окно, чтобы проветрить машину. Безжизненное тело Карло Рицци сползло с сиденья на пол, к самой дверце автомобиля.

Победа Семьи Корлеоне была убедительной и безоговорочной. За одни сутки отряды Клеменцы и Лампеоне расправились со всеми, кто посмел нарушить границы державы Корлеоне. Альберт Нери, возведенный в ранг капитана, получил под начало гвардию Тессио в Бруклине. Он сейчас же разнес вдребезги все точки букмекеров Барзини и подстрелил двух его верных громил, обедавших, ничего не подозревая, в итальянском кабачке на Мальбери-стрит. Свели счеты с одним из покровителей Барзини, прикрывавшим от властей его тотализатор. Тела известных ростовщиков из портовых кварталов, тоже действовавших от лица семейства Барзини, обнаружились только через почти полгода в топях Нью-Джерси, — а исчезли они все в тот же роковой день.

Те, кто поумнее, постарались перейти из стана врагов в стан друзей Семьи Корлеоне. Одним мощным ударом Майкл восстановил первенство Семьи среди других подпольных семейств Нью-Йорка и обрел репутацию настоящего дона — вся Большая Пятерка прониклась к нему подлинным уважением. Верхушка семейств Барзини-Таталья униженно сдалась на милость победителя, а самые сильные капитаны со своими отрядами высказали готовность работать впредь на Семью Корлеоне.

Итак, Майкл мог торжествовать, но его радость омрачила сестра Конни, узнавшая о гибели мужа. Она прилетела домой вместе с мамой Корлеоне, оставив детей в Лас-Вегасе. Пока машина шла из аэропорта, Конни держалась, но едва они въехали за ограду усадьбы в Лонг-Бич, она выпрыгнула из автомобиля, бросив мать, и прорвалась мимо опешивших Охранников прямо к брату. Майкл вместе с Кей в это время сидел в гостиной.

Конни явилась перед ними, как смерч, и сразу набросилась на Майкла с кулаками, не обращая никакого внимания на поднявшуюся ей навстречу невестку.

— Ты негодяй! — визжала она. — Негодяй и убийца! Ты только и ждал, пока папа умрет, а как дождался, так сразу и убил его. Я ведь знаю — ты не мог простить ему Санни. А на меня тебе наплевать. Вам всем на меня наплевать. Никто не подумал, как мне теперь жить, без мужа? — Конни истерически разрыдалась. Она даже не плакала, а выла по-звериному, раскачиваясь из стороны в сторону и перемежая рыдания проклятиями. Два телохранителя подошли к ней и встали наготове, ожидая сигнала хозяина. Но Майкл молча ждал, пока Конни успокоится.

Заговорила Кей:

— Конни, ты сама не понимаешь, что говоришь! Это от горя…

— Да? — зло воскликнула та, справившись, наконец, с истерикой и жаждущая мести. — А ты задумывалась, почему твой муж всегда так холоден со мной? И почему он не отпускал от себя Карло? Майкл просто держал камень за пазухой. Он всегда знал, что убьет Карло, только ждал подходящего момента. Пока отец был жив, он не мог себе этого позволить. И ведь согласился быть крестным отцом нашего мальчика, изверг! Надо же быть таким бесчеловечным подонком! А ты думаешь, что знаешь своего муженька? Черта с два… Ничего ты не знаешь. Хоть бы газеты посмотрела, сколько душ он на тот свет отправил вместе с моим Карло, — Барзини, Таталью и еще целую кучу. Все это дело рук моего братца Майкла! — Она прицелилась послать презрительный плевок в его адрес, но в пересохшем от плача горле не нашлось слюны.

— Ее надо отвести домой и вызвать врача, — спокойно сказал Майкл. Телохранители тотчас подхватили Конни под руку и выволокли за дверь.

Кей застыла посреди комнаты, потрясенная.

— Как она может говорить про тебя такое? — сдавленным голосом выговорила она. — Неужели она в это верит?

Майкл повел плечом:

— Обыкновенная бабья истерика.

Кей посмотрела мужу прямо в глаза:

— Но ведь это неправда, да, Майкл? Скажи мне, что это неправда!

Майкл устало ответил:

— Конечно, неправда. Ты должна верить мне, и никому больше. Один-единственный раз я готов ответить на твои вопросы о делах. Последний раз, учти это. Так вот, это неправда, — он говорил со всей силой своего убеждения, глядя Кей прямо в глаза. Он вложил в свой взгляд всю силу чувства, все то доверие, которое они собрали за годы совместной супружеской жизни, всю свою привязанность к ней. И она поверила. Она не могла не поверить ему. Успокаиваясь, она прижалась к мужу и подставила губы для поцелуя.