Крест Христов

Нам должно приметить здесь то, какую ничтожную паутину составляло все сплетение видимых причин, произведших великое Голгофское событие. Как же эта паутина в первых нитях своих не разорвалась или от дохновения гнева Божия, или даже от ветра суеты человеческой? Кто связал ею льва от Иуды? Как сделалось то, чего не хотели, не могли, не знали, и что столь удобно было и уразуметь и отвратить? Нет! Хулители Голгофские также не знают, что говорят, как распинатели не знают, что делают; в самом же деле не люди здесь надругаются над Божьим величием – Божий Промысл посмеивается безумию человеческому, без нарушения свободы заставляя его служить высочайшей Своей Премудрости. Не лукавые рабы перехитряют Господа – Всеблагий Отец не щадит Сына, чтобы не погубить рабов лукавых. Не вражда земная ранит любовь небесную, – небесная любовь скрывается во вражду земную, чтобы смертью любви убить вражду и распространить свет и жизнь любви сквозь тьму и сень смертную. Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3, 16).

Кажется, мы, и приникая в тайну распятия, и усматривая в страданиях Сына Божия волю Отца Его, более ощущаем ужас Его правосудия, нежели сладость любви Его. Но это должно уверять нас не в отсутствии самой любви, а только в недостатке нашей готовности к принятию её внушений. Боящийся несовершен в любви (1 Ин. 4, 18), говорит ученик любви. Очистим и расширим око наше любовью, и там, где оно смежалось страхом Божия суда, насладимся зрением любви Божией. Бог есть любовь (1 Ин. 4, 16), говорит тот же созерцатель любви. Бог есть любовь по существу и самое существо любви. Все Его свойства суть облачения любви; все действия – выражения любви. В ней обитает Его всемогущество всей полнотой своею; она есть Его истина, когда осуществует возлюбляемое; она есть Его премудрость, когда учреждает существующее или существовать имеющее, по закону истины; она есть Его благость, когда премудро раздает истинные дары свои; наконец, она есть Его правосудие, когда степени и роды ниспосылаемых или удерживаемых даров своих измеряет премудростью и благостью, ради высочайшего блага всех своих созданий. Приблизьтесь и рассмотрите грозное лицо правосудия Божия, и вы точно узнаете в нем кроткий взор любви Божией. Человек своим грехом заградил от себя вечный источник любви Божией, и эта любовь вооружается правдой и судом, – для чего? – чтобы разрушить сей оплот разделения. Но как ничтожное существо грешника, под ударами очищающего Правосудия, невозвратно сокрушилось бы, подобно сосуду скудельному: то непостижимый Душелюбец посылает единосущную Любовь Свою, то есть единородного Сына Своего, чтобы Сей, держащий все словом силы Своей (Евр. 1, 3), принятой на Себя плотью нашей, кроме греха, понес и тяжесть наших немощей, и тяжесть движущегося на нас правосудия: и Один истощив стрелы гнева, заостренные на все человечество, в крестных язвах Своих открыл бы незаградимые источники милосердия и любви, которые должны напоить всю, проклятую некогда, землю благословениями, жизнью и блаженством. Так возлюбил Бог мир.