Крест и Полумесяц

Так что когда в апреле Тмутаракань покинул «экспедиционный корпус», его размеры действительно внушали уважение: шестисотенный отряд варягов, тысяча лучников, три сотни греческих осадных мастеров и подмастерьев, а также полтысячи половецких стрелков-наемников из наиболее лояльных к нам родов. Во владениях ясов к нам присоединилось две тысячи всадников-алдаров и четыре тысячи пехоты – ополчение горских кланов. Дургулель признал мое старшинство над войском и обеспечил нас необходимым фуражом и провиантом на марше до границы Сарира.

Глава 4

Июль 1070 г. от Рождества Христова

Дербентская крепость, цитадель Нарын-кала

Хазары смогли собрать тысячу всадников и тысячи под три пехоты, смело, но довольно глупо преградив путь нашей рати. Впрочем, перекрыв выход из горной долины, они исключили обход своего воинства на флангах, предоставив нам возможность атаковать только в лоб, уравняв численность одновременно сражающихся.

Вот мы в лоб и атаковали – лучниками. Пешими лучниками с ростовыми тисовыми луками, чья дальность стрельбы едва ли не вдвое превосходит полет стрелы из лука обычного. Хазары не выдержали и получаса «залпового огня»: их пехота кое-как расступилась, пропуская закованную в броню конницу на белых конях (смотрелась она действительно эффектно!), но к началу ее атаки мои стрелки уже отступили. Вперед выдвинулись аланские алдары, до того держащиеся во второй линии. И вскоре две кавалерийские волны с треском и ревом сошлись лоб в лоб… Нетрудно догадаться, что, имея двукратное превосходство, ясы опрокинули старого врага прямо на ряды хазарской пехоты. Этим можно было и закончить битву – но, не желая более терять ценных всадников, я приказал трубить им отход. В атаку пошли горские пешцы.

К моменту их удара противник кое-как сумел выровнять и сплотить свои ряды (но не везде), однако дух его воинов был крепко подорван. Обстрел же моих лучников и бегство конницы, слепо топтавшей своих же, привели к значительным потерям. А воины кланов, собранные Дургулелем, наоборот, шли в бой с чувством победителей, они превосходили врага числом уже практически в полтора раза, и за их спинами вскоре встали половецкие лучники. Степняки точно разили хазар, пуская стрелы над головами ясов, с каждой секундой все сильнее клоня чашу весов боя в нашу сторону.

И наконец противник дрогнул. Мои воины вклинились в массу его пешцев сразу в четырех местах, медленно разрезая их строй – и именно оттуда побежали первые трусы. Пример малодушных оказался очень заразителен, а большинство сражающихся, осознав, что в узкой горловине долины неминуемо начнется давка при общем отступлении, вскоре также подались назад – успеть спастись самим!

Некоторое время спустя бой закончился – началось избиение бегущих, быстро теряющих мужество воинов. При этом хазарский военачальник, сумев собрать вокруг себя остатки боеспособных всадников, не стал вновь бросать их в сечу, а приказал развернуть лошадей – и покинул долину. Но при этом отступающая кавалерия словно пробка закупорила собой проход, благодаря чему началось настоящее избиение запаниковавших пешцев. Большинство их погибло в давке, иные нашли смерть от половецких стрел и горских клинков…

Уммах встретил нас на границе подконтрольных ему территорий с двухтысячным отрядом – в общем-то всеми воинами, которых ему удалось собрать. Впрочем, всерьез драться новый царь Сарира не настраивался, поскольку знал, что большую часть моего войска составляют его исконные союзники-ясы. Договорившись о взаимопомощи и заодно заключив союз – Уммах обещал организовать снабжение и выдать одну из дочерей за Володаря, среднего сына Ростислава, – мы двинулись к «железным вратам». А сарирцы, сохранившие верность государю, отправились на запад, зачищать свою землю от укрывшихся в горах хазарских отрядов.

Мусульман на юге мы сбили с ходу, истребив несколько небольших групп и без боя заняв Гумик – местные жители сами открыли нам ворота. Сторонники же ширваншаха устремились к Дербенту, где недавние враги, но при этом и единоверцы, решили забыть старую вражду и сплотиться против христианского войска. Стремясь перехватить хотя бы часть их, я бросил вслед половецкие отряды – но, увы, без контроля они больше грабили, чем бились с вооруженными отрядами. Пришлось мне куманов отзывать, а пару десятков особо наглых или тупых мародеров, пойманных с поличным, обезглавить на глазах у войска.

В конце концов, редкие казни за конкретные проступки только поднимают воинский дух!

Победный марш через Сарир здорово завел людей, но я не разделял их восторга, ибо знал, что у стен Дербента мы завязнем надолго. Так и получилось. Албанские ворота на деле оказались настоящей твердыней, которую пытаться взять с наскока – это лишь щедро умыться собственной кровью.