Крест и крыло

– А сколько погибает каждый день в катастрофах? В пьяных драках? От бытовых причин? Не надо передергивать. Ни один вампир не изобретал атомную бомбу. Они убивают, но далеко не все. И не всегда. А если и… вы тоже не вегетарианец! Спросим у коровы – кто вы в ее глазах?»

И откровенно обожравшаяся и разросшаяся мысль не хотела уходить.

Это тоже ИПФ… Леоверенский – это работа наших. Наверняка.

Больше некому. А лучше отвлекающего маневра и не придумаешь! Кто там будет ее искать, когда речь идет о заказном убийстве ее деда? Решат, что ее тоже убили!

И даже искать не станут.

Рокин примерно знал, куда ее могли увезти. Но – примерно. Было всего три места, в которых Юле могли обеспечить надлежащий «уход».

Но… как сообщить об этом?

И может ли он сообщить?

Вообще-то у него есть долг перед ИПФ…

А как насчет того, что он не желает убивать ни в чем не повинных людей?

Плохо было, с какой стороны ни посмотри. Константина Сергеевича просто рвало на части между чувством долга, приязнью, отвращением к убийцам, возмущением…

Будь он здоров, имей возможность выплеснуть возмущение хотя бы в движении – и ему стало бы легче.

Увы… Травмы были слишком серьезны. Оставалось только лежать, ощущая, как буквально закипает разум, захлестываемый безумными мыслями.

Что же делать, что делать… что он может сделать?

«Константин Сергеевич, я сделала свой выбор… Если будет принято решение о моей ликвидации – или ликвидации кого-то из моих родных, я хочу, чтобы вы дали мне об этом знать… От любимых не отказываются».

Она и не отказалась.

И… ее дракон. Алекс.

Рокин вздохнул.

Может, он сошел с ума?

Наверное.

Или это его начальство сошло с ума? Похитить любовницу Князя города? Убить ее деда? И надеяться, что ее не будут искать?

И мстить?

И что она смирится?

Нереально.

Но что он может сделать?

Может. Кое-что. Нет, он точно сошел с ума. И его… наверное, его убьют за это. Наверное?

Да нет! Наверняка убьют!

Но если он прав – у него будет шанс спасти хоть кого-то…

Рокин с усилием повернулся к тумбочке.

Так и есть. На ней стоял телефонный аппарат. В «Хирургии мозга» были запрещены сотовые телефоны. Настрого. Но здесь лежали люди, которым вовсе не улыбалось толкаться в коридоре у одного аппаратика. И поэтому палаты были оборудованы телефонами. Набери девятку – и тебя соединят с городом. А звонки из города проходят через коммутатор. Сначала тебя спрашивают, хочешь ли ты говорить с этим человеком, и только потом подключают.

Но в город можно дозвониться и эти звонки не отслеживаются. Он знает, он проверял когда-то, давно… еще в той жизни, где все было ясно и понятно. Но близость смерти, видимо, конструктивно действует на рассудок.

Рокин протянул руку. Больно?

И что?! Умирать больнее, он точно знает. А там ведь монастырь… они никого не пощадят… и живые позавидуют мертвым…

Что ж. Выход у него есть.

Он кое-как снял трубку – и негнущимися пальцами набрал девятку. Дождался гудков – и набрал номер Юлиной квартиры.

Говорить даже не обязательно. Он помнил – у Юли стоял определитель номера. Рано или поздно сюда придут.

– Кто?! – раздался в трубке мужской голос. Рокин не узнал его. Это не Юля. Не Алекс. Значит, говорить с ним нельзя. Рокин подождал, пока абонент не обложит его матом и не повесит трубку. И тоже надавил на рычаг.

Он позвонит еще через пять минут. И еще.

Сколько понадобится.

* * *

Небольшая съемная квартирка. Три женщины. И если приглядеться – в них можно узнать боевую группу, которая этим утром блистательно расправилась с Константином Леоверенским и его внуком.

– Ирма, долго нам здесь сидеть? – меланхолично спрашивает старшая из медведиц. – Бера не звонила?

– Нет. Терпи, – отвечает капризная брюнетка. Она уже успела принять душ и переодеться. Теперь при взгляде на нее думается не об оружии, а о первой странице «Плейбоя». Очаровательна. Просто очаровательна.

Неудивительно, что бедный Славка повелся на нее. Она могла бы совратить и более искушенного мужчину.

Тишина и полное расслабление.

А потом – в единый миг квартира становится филиалом ада.

Только что ты сидела и лениво листала журнал. А в следующий миг вылетают окна, вспыхивая миллионами острых стеклянных осколков. Они разлетаются по комнате, впиваются в руки, лица, больно ранят незащищенные тела. А вслед за осколками в окна летят вампиры. И никто даже не успевает оказать сопротивление. И даже подумать об этом.