Рокина подкинуло с кровати, но он тут же упал обратно, задыхаясь от жестокой боли во всем теле.
– Что вы, лежите! – всполошился отец Михаил. – Да, пока вы были без сознания, руководством было принято решение – заняться этой женщиной вплотную. Она сварлива, непокорна, неуступчива, воспитана вдалеке от света истинной веры… собственно, она вообще ни во что не верит. И договориться с ней не представляется возможным. Она не осознает величины своего дара и своей ответственности перед Богом. Поэтому мы приняли тяжелое, но необходимое решение. Единственное, на что она годится – это дать нам детей, которых мы сможем вырастить как истинно верующих.
Рокину чуть не стало дурно. Но усилием воли он все-таки справился с собой – и слушал, вцепившись в простыню что есть сил.
Лишь бы не заметили его стиснутые кулаки под одеялом…
А отец Михаил продолжал разглагольствовать. По его словам выходило, что Юлю похитили сегодня утром. И перевезут в монастырь. Ей хотели заблокировать возможность пользоваться даром и не увозить далеко, но она начала умирать. Поэтому – монастырь и только монастырь, где на святой земле невозможно никакое колдовство, противное Богу.
Рокин закатил глаза, хотя бы так выражая свое отношение к происходящему. Потом опомнился, пока под нос не сунули нашатыря – и что есть силы захлопал ресницами, стараясь остановить токующего, как тетерев, священника.
– Что случилось, сын мой?
Рокин выдохнул и попытался высказаться.
– Не… зя…
– Нельзя? – удивился отец Пётр. – Не стоило этого делать?
Рокин усиленно заморгал.
– Почему же, сын мой?
– М… е… ссст…
– Месть?
Горло пока еще плохо повиновалось Рокину. Но главное – они поняли! Мужчина опять заморгал.
– Вряд ли. Кто она? Одна из многих. Таких у вампиров – тысячи заблудших душ. Вот увидите, она еще будет нам когда-нибудь благодарна. Никто не будет о ней беспокоиться. А с ее родными мы побеседуем. Или она сама побеседует, когда начнет адекватно воспринимать действительность! Да и кто будет искать ее – в монастыре!
Рокин замотал головой, попытался сказать еще пару слов – и закашлялся… приступ свел мышцы гортани в тяжелейшем спазме. Отец Михаил ловко обхватил его за плечи, поднес к губам чашку с отваром и заставил сделать несколько глотков. Горло успокоилось, но говорить Рокин еще не мог.
Отец Пётр достал из сумки небольшой планшетный компьютер и протянул Рокину.
– Пишите. Не напрягайте горло. Вам вредно.
Рокин закивал. Вышел в нужную программу – и непослушные пока еще пальцы набрали несколько слов.
– Не понимаю?
Рокин стиснул зубы и попытался объяснить. Но прошло лишь несколько минут, прежде чем на экране появились аккуратные строчки.
– Поздно. И потом, вы неправы. Нет таких людей. На каждого можно чем-либо воздействовать. На каждого. И она – не исключение. Возможно, она будет сопротивляться чуть дольше. Но монастырь ломал и более сильных.
– Нет, Константин Сергеевич.
У него мягко забрали планшетник.
– Лежите и поправляйтесь. Мы видим, что случившееся печально повлияло на ваш разум.
Рокин сверкнул глазами, но что толку?
– Лечитесь. И мы надеемся скоро увидеть вас в наших рядах.
Мужчина кивнул, соглашаясь со всем сказанным. А перед глазами, как живая, стояла Юля. И улыбалась.