Крест и крыло

– Валя!!! – выдохнула она, опасаясь, что любимый ее не дослушает.

– Даша, что случилось? У нас тут проблемы…

– Юля жива?!

– Надеюсь. А…

– На нее должно быть совершено покушение!!!

– Где?! Кем?!

– На нее и ее родителей! Сегодня! Наша верховная бера, она…

– Константин Савельевич мертв, мать Юли в больнице, но неизвестно, выживет ли она. Сама Юля… мы подозреваем, что ее похитили!

– Нет!!!

– Да.

– Нет, ты не понял! К ней отправлена группа убийц! Трое медведиц!

– Где?! Когда?!

Вместо ответа Даша просто включила нужный отрывок пленки. Попала не сразу, но инструкции другим группам Валентин тоже слушал не перебивая. А потом медленно заговорил, видимо, размышляя.

– Сейчас… где ты сейчас находишься?

– В машине. У Горьковской библиотеки.

– Это кстати! Там у них есть Интернет!

– Да. А…

– Иди к ним! Заплати любые деньги! И сбрось эту запись, чтобы она не пропала! Создай несколько почтовых ящиков, скинь их адреса мне…

– Там много!

– Плевать!!! Дашка, ты не понимаешь?! Мы должны сделать все, чтобы эта запись не пропала! Ты можешь где-нибудь отсидеться до вечера?

– Все так серьезно?

– Даша, милая, кто мог пообещать что-либо вашей верховной бере? Да такое, чтобы та решила наехать на Мечислава?

– Только другой вампир.

– Вот! И в ранге не ниже Князя. Поэтому сейчас ты делаешь кучу копий и рассылаешь их по всем адресам. Адреса сбрасываешь мне. А сама сидишь тихо, как мышка – и ждешь моего звонка! Или еще лучше – едешь ко мне, в штаб-квартиру лис. Я сейчас позвоню и предупрежу.

– А ты уверен?

– Даша, милая! Я не стану рисковать тобой!

И столько любви и нежности звучало в его взволнованном голосе…

Лопух? Олух?! Даша вспомнила медведиц, которые смеялись над главой вольпов, – и ехидно фыркнула.

Да сами вы идиотки!

Посмотрите, насколько у него доброе и верное сердце, какая душа… проглядели? То-то! А теперь он мой! Никому не отдам! Любого порву, кто приблизится!

– Ладно. Я сделаю все, как ты сказал – и еду к вам в штаб-квартиру.

– Я люблю тебя. Будь осторожна.

– И я тебя. Ты тоже побереги себя?

– Обещаю. Целую.

– И я тебя. Еду.

Даша выскочила из машины и рванула к библиотеке. В чем-то Валентин прав. Такие вещи лучше не носить при себе. Их обязательно надо донести до Князя города.

Он оценит.

* * *

Тошно. Почему мне так тошно и плохо?

Я отравилась?

Дурнота накатывает волнами, заставляя меня стискивать зубы от боли. Голова совершенно чугунная, мышцы сводит судорогой, глаза не разлепляются, зато желудок настойчиво тычется где-то в районе трахеи.

Я не выдерживаю, поворачиваю голову набок и что-то, по ощущениям литра три жидкости, выливается из меня наружу.

Слышится чей-то мат.

И кто?!

На кого это я попала?

Говорят, если нагадит птица – к деньгам. Если нагажу я – а черт его знает, к чему? Мысли сонные и вялые. Мне надо что-то сделать, определенно… что именно?

Не помню, ничего не помню… где я?

Кто я?

Вокруг все кружится и мутится. Потом глаза заволакивает разноцветная пелена.

А потом она раздвигается – и я ясно вижу экстрасенсиху Татьяну.

О, черт!

Это мой глюк?

Дайте скорее закусить! Или еще выпить… не хочу ЭТО видеть…

Лицо экстрасенсихи исполнено какого-то хищного злорадства.

– Что ж, вот мы и встретились. Не так ты и грозна, когда лежишь тут, беспомощная… Ты все забудешь, Юлечка. Ты ничего не будешь помнить. Зато я все буду знать. Сейчас я осторожненько попытаюсь отрезать тебя от твоей магии – и все будет хорошо.

На шее смыкается что-то обжигающе холодное.

Руки?

Две ледяные ладони.

И в следующий миг волна черноты накрывает меня с головой. Так чувствует себя человек, внезапно потерявший все шесть чувств. Остается только одно. Всепоглощающее. Уничтожающее меня.

Боль.

Сначала нестерпимая. А потом уже ласковая и даже привычная. Она обнимает меня, отделяет сознание от тела – и я уплываю. Я знаю, там, где мое тело, сейчас происходит что-то кошмарное. Но вернуться не могу. Это слишком для человека. Я не выдержу. Я сойду с ума. Хотя… возможно и уже сошла…

И только где-то на грани звучит или ощущается злорадное:

– Ты сама виновата. Сама виновата… надо было по-хорошему, пока тебя добром просили…

И я уплываю все дальше и дальше в эту черноту.

Я умираю?

Наверное, да.

Я проваливаюсь, умираю, растворяюсь в небытии, меня просто поглощает нечто невразумительное и на редкость неприятное…

Но так не должно быть! Меня должна после смерти принять моя поляна, а не это… гнусное варево!!!

Я не хочу!!!

Я не позволю!!!

Алым вспыхивают нити моей кровной связи. И последним усилием я зову единственного человека, который может мне помочь…

– Мечислав!!!

* * *

– Давление семьдесят на двадцать! Пульс сто пятьдесят! Мы теряем ее!!!

– Ничего! Это просто побочные эффекты!

Татьяна с удовольствием разглядывала девушку, лежащую на кушетке. Сейчас все ее тело билось и изгибалось в конвульсиях. Она металась так, что трое мужчин не могли удержать ее на месте. Выгибалась, сворачивалась в кольцо, распрямлялась, выгибаясь дугой, – и опять сворачивалась назад, зубы были сжаты с такой силой, что казалось, сейчас треснут челюсти. На висках и шее взбухли синие вены.

– Вы что?!

Отец Михаил, влетевший в комнату, замер от ужаса.