Крещение огнем. Звезда пленительного риска

Удивительного в произошедшем мало. Глупо ждать чего-то иного от особей с интеллектом провинциальных чиновников. Стоит напомнить, что эта клика в 2000–2005 годах даже не заикалась об инновационном развитии. Они об этом даже не думали. Во власть-то ребятки поперли с желанием погулять всласть, капустки вот порубить. Первая их программа (так называемая программа Грефа на период до 2010 г.) была настолько бессвязной и «бесцельной», настолько переполнялась откровенным чубайсизмом, что ее теперь предпочитают и не вспоминать. Спохватились «собчекисты» достаточно поздно. Никакого «плана Путина» никогда не существовало: политика этой шарашки в 2000–2008 гг. напоминала струю писающего на ходу быка. И не стоит обольщаться по поводу того, какой образ Будущего могут наваять красавцы, у которых в голове сидит представление о превосходстве западного над русским. У которых своего образа грядущей, победоносной России, как ни крути, нет. А что есть? Какие-то картинки из либерально-рыночной мути, где вступление в ВТО совмещается с поддержкой отечественного производителя. Ну, и тому подобные взаимоисключающие вещи. Бардак в головах – штука страшная.

Тем не менее образ будущей успешной страны создавать придется. Но это – действительно отдельная тема.

А вот о четвертой основе – технологической – мы поговорим подробно.

Почему не годятся старые рецепты модернизации?

Почему Петру и Сталину, равно как и другим модернизаторам России до нас, было проще? Потому, что им приходилось действовать в более простом, «неглобализованном» мире. Если говорить очень просто, то Петру и Сталину было достаточно подсмотреть: что и как делают в Европе и США – и скопировать то же самое у себя, пускай и с учетом национальных особенностей.

Возьмем Петра. Ему надо было научить русских строить деревянные многопалубные, морские корабли. Завести мануфактуры (безмашинные производства с разделением труда), учебные заведения по образцу европейских, организовать регулярную армию вместо полуополчения московских времен. И Петр Первый вовсю копировал, используя голландские, немецкие, английские и шведские «лекала». То есть он всего лишь воспроизводил то, что имелось в развитых странах. Перед ним не стояла задача изобретать пароход, чтобы, обставив всех на свете, строить самодвижущийся флот вместо парусного.

Русские копировали западные и американские достижения после отмены крепостного права (с 1861 по 1914 г.). Им приходилось строить фабрики, доки, доменные печи и железные дороги, которые лишь повторяли имеющиеся на Западе образцы. Чего-то принципиально иного делать нам не пришлось.

По схожему сценарию шла и сталинская модернизация. Что такое стройки первых пятилеток? Это зачастую повторение великих строек в Соединенных Штатах. Днепрогэс – это копия гидроэлектростанций Америки. Завод «ЗИЛ» (первоначально – АМО) создавался как слепок с автостроительных заводов Форда. Микояновский мясокомбинат имел как оригинал большие мясохладобойни в Чикаго. Комплексы газетно-книжного издательства (типа «Правды», «Молодой гвардии» или «Московской правды» – с клонами по всем крупным городам СССР) «лепились» с американских больших издательств образца 1920–1930-х годов. Атомная промышленность СССР первоначально копировалась с американского Манхэттенского проекта. Начиная создавать реактивную авиацию, Сталин во многом копировал немецкие образцы. И так далее. Хотя при всем этом применялась первопроходческая социальная политика, которую вынужденно стали копировать и США, и западноевропейцы. Беспрецедентной была система лучшей в мире советской школы, пионерной выступала система здравоохранения, нацеленная на профилактику болезней. Однако в технологическом аспекте Сталину не пришлось делать чего-то дотоле невиданного. Впечатляющие исключения (вроде «Единой энергосистемы СССР», первой в мире АЭС, первых в истории космических аппаратов) – не в счет. Они не обеспечили нам большого отрыва от соперников, в том числе и потому, что советские верхи после Сталина не пошли на сплошной поток постоянных инноваций. Они забыли золотые слова Ленина о том, что мы можем победить капитализм, лишь превзойдя его по производительности труда. А такая стратегия требовала как раз беспрерывных принципиальных новшеств прежде всего в промышленности.

По пути копирования чужих достижений пробовал двинуться и Горбачев (1985–1991 гг.), но закончил развалом экономики и страны.

А что сегодня? Глядя на нынешний мир, убеждаешься: старые модели рывков в развитии современной РФ «заказаны». Нам заказан сам путь «модернизации», ибо оная – это копирование чужого опыта, пересаживание иностранного рецепта успеха на русскую почву. Мы – противники модернизации, но сторонники опережающего развития и инновационной революции.