«Крещение огнем». Том I: «Вторжение из будущего»

Со многими поправками это — верно и для наступившего века. Вместо дефицита информации наступит ее переизбыток. Благо, у нас окажутся мощные средства коммуникации врага, которые мы сможем использовать в своих интересах — и Интернет, и сетевое телевидение: цифровое, с высокой четкостью картинки. С началом боевых действий население противника потонет в потоке сообщений о всевозможных диверсиях, катастрофах и страшных явлениях. Плазменные экраны с пугающей реалистичностью покажут картины случившегося, возьмут их крупным планом. Интернет выдаст ворохи самых диких слухов и домыслов, угроз страшных русских, тучу противоречивых сводок: официальных и неофициальных. Паника, которая во мгновение ока распространялась в сороковом году, в современных условиях приобретет скорость света. Телекоммуникации нынче сжали мир, свели почти на нет факторы места и времени. Диверсия или смелая акция, совершенная в сегодняшнем мире всего в одной точке Европы или Америки, кажется остальным «цивилизованным странам» чем-то близким. Неминуемо столкнутся разные потоки информации: официальной, процеженной через фильтры военной цензуры — и неофициальной. От сотен стрингеров-репортеров, всяких западных неформалов и альтернативщиков и… от нас. Все это породит дикую панику и сумасшедший разброд в головах. Время будет: ведь властители Запада не пойдут на ядерную войну, постаравшись уничтожить нас высокоточным и психологическим оружием. Но они должны нарваться на нашу триллер-стратегию!

А раз так, то и в так называемом постиндустриальном мире триллер-операции, поражая сознание, неминуемо вызовут разрушительные эффекты, знакомые нам по ранней истории Второй мировой.

Поиск внутреннего врага: военная паранойя

«…Под влиянием сильного, но безотчетного чувства страха, под влиянием раздражения, в обстановке беспомощности и неуверенности нарастает внутреннее напряжение. Возможность разрядить такое напряжение появляется в том случае, если люди могут найти в своей собственной среде тех, кого можно заклеймить словом «враги». Тогда страх обычно теряет свой таинственный и неоформленный характер; вместо беспомощности и неуверенности возникает непосредственная задача: бить врага в своих собственных рядах. Нанося такие удары, каждый начинает думать, что он «что-то делает», что он «помогает довести войну до победного конца».

В подобной обстановке у очень многих людей появляется склонность найти отдушину, чтобы освободиться от внутреннего перенапряжения, воспринимая без особых рассуждений мысль о том, что надо искать врага в своих собственных рядах. Теперь дело лишь за тем, чтобы кто-то первым назвал врага «по имени». Возглас отдельного человека подхватывается тысячами и быстро передается из уст в уста. Пресса и радио заботятся о том, чтобы он оказался доведенным до миллионов людей. В подобном процессе возбуждение, как искра, перескакивает от одного человека к другому. Однако значительно более важную роль играет то, что большинство людей находится (как оно и было в действительности) в состоянии такого напряжения, что достаточно малейшего толчка, чтобы вся их злоба и ненависть прорвались наружу. В связи с этим искры возбуждения возникают во многих местах сразу, их распространение становится исключительно быстрым, и то, что один человек подозревает, следующий передает как достоверный факт. Когда о подобном предположении или подозрении сообщают на страницах газет или радио, они приобретают черты неопровержимой истины. У большинства людей нет потребности в том, чтобы критически и хладнокровно оценить доходящие до них известия. К тому же проверка зачастую оказывается невозможной: связь прервана, и ни у одного человека нет правильных представлений о ходе боев…» (Лю де Йонг, указ. соч., с 380-381).

Отлично сказано! И ни чуточки не устарело. Более того, становится год от года все более актуальным.